думает о супружеской жизни. Значит, точно не поведёт никого в загс.
— Хочешь поговорить о наших отношениях? — вот вроде бы Паша спрашивает, но звучит так, будто констатирует.
Неопределённо веду плечами.
— О чем нам говорить? Я замужем, а ты ненавидишь меня.
— Я тебя не ненавижу.
— Да неужели? — хмыкаю. — Я бросила тебя перед нашей свадьбы и ушла к другому.
— И тем не менее я не испытываю чувства ненависти по отношению к тебе.
— А что ты испытываешь по отношению ко мне?
Вопрос вылетает быстрее, чем я успеваю осознать его смысл. Прикусываю язык, да поздно. Слова повисли в воздухе.
— Я не знаю, — Паша отвечает после очень долгой паузы.
Его голос звучит обреченно, и я вдруг понимаю, как Паше на самом деле тяжело постоянно находиться рядом со мной. Под его холодностью, черствостью и безразличием скрывается глубокая рана, которую я нанесла. Мне становится больно от этого. Я будто бы разделяю Пашину боль вместе с ним. У меня в прямом смысле на глазах выступают слезы.
— Что у тебя с мужем?
Горло стянуло колючей проволокой. Паша ждет ответа, а я не могу вымолвить. Ему не просто любопытна моя семейная жизнь, она как будто бы важна ему.
— У нас все плохо, — глухо вырывается правда.
В глазах Паши нет ни радости, ни ликования, ни злорадства. Я вижу там понимание. А еще искреннее сочувствие.
— Почему?
— Мы отдалились, стали чужими. А потом он захотел мне изменить.
— И изменил?
— Вроде нет. Но хотел. Он зарегистрировался на сайте знакомств и искал там секс без обязательств.
Паша недоуменно на меня таращится. Представляю, как это выглядит со стороны. Какой-то сюр. Рома этим поступком не просто опозорил меня, но еще и унизил. А что думает Лена? Понимает ведь: я свела с ней общение до минимума именно из-за того, что ей известно о похождениях Ромы на сайт знакомств.
— А как ты узнала, что твой муж зарегистрировался на сайте знакомств?
— Его там Лена Крылова обнаружила, наш главный бухгалтер.
Какое же это унижение! Именно сейчас я чувствую его в полной мере. Не выдерживаю и начинаю плакать прямо перед Пашей. Он, видимо, не ожидал такого, потому что опешил. Слезы крупными градинами стекают по щекам, я размазываю их и всхлипываю.
— Арин, ну хватит, — Паша поднимается со стула и подходит ко мне. Опускается на соседний и накрывает мою ладонь.
— Скажи, что я это заслужила!
— Не скажу.
— Почему?
— Потому что никто не должен испытывать боль предательства.
— Я хочу, чтобы ты сказал мне что-нибудь плохое! Скажи, что так мне и надо!
— Не скажу.
— Почему ты такой упрямый!? — вырываю свою ладонь из его. — Тебе так сложно сказать, что я сама во всем виновата? Что я это заслужила?
Я на грани истерики, если еще не перешла в нее. Слезы ручьём бегут по лицу, уже даже не успеваю их смахивать.
— Арин, успокойся, — Паша опускает руки мне на предплечья и крепко их сжимает.
— Почему ты не уволил меня с позором, как всех остальных?
— Потому что ты хорошо работаешь.
— И что? Я же так ужасно с тобой поступила!
— Это не повод тебя увольнять.
— Почему ты такой хороший и благородный!?
От злости пихаю Пашу в грудь. Он не двигается с места, тогда я делаю это еще раз. Потом еще и еще. Когда начинаю откровенно колотить, Паша крепко хватает меня и прижимает к себе.
— У тебя истерика, успокойся.
Паша так сильно держит меня, что дернуться не могу. Падаю лбом ему на плечо и тихо плачу. Тепло его тела передаётся мне, окутывает словно одеялом, греет. Нос улавливает знакомый и некогда родной запах. Я вдыхала его каждую ночь, уютно устроившись на Пашиной груди.
Мозг подбрасывает воспоминания счастливой юности. Наше с Пашей первое свидание. Очень неловкое для нас обоих, ведь мы знали друг друга с детства.
Первый поцелуй. Он случился под дождем на втором свидании. Мы шли по Гоголевскому бульвару, как вдруг резко началась гроза. Зонтов у нас не было. Мы спрятались под дерево, меня зазнобило, и Паша прижал меня к себе, чтобы согреть. Я как завороженная глядела на Пашу, его лицо было в нескольких сантиметрах. Паша убрал с моей щеки прилипшую из-за влаги прядь волос и в следующую секунду прижался к губам. Это был мой первый настоящий поцелуй, и я чувствовала, как под ногами плывет земля.
Потом был наш первый раз. В ту ночь я доверила Паше самое ценное, что у меня было, — саму себя. И ни разу не пожалела. Несмотря на физический дискомфорт от лишения девственности, я почувствовала себя на седьмом небе. Моя душа летала, парила. Паша все для меня сделал — только бы мне было хорошо, и я ни о чем не пожалела.
Мозг продолжает подкидывать и другие воспоминания, пока я лежу лбом на Пашином плече и тихо лью слезы: наши совместные поездки, встречи с друзьями, занятия любовью, вечера в кругу семьи. Было так спокойно, уютно и умиротворённо, как будто так всегда должно было быть.
А потом я встретила Рому, и произошёл атомный взрыв.
— Арин, ну хватит, — Паша ослабляет захват на моем теле. Аккуратно гладит меня одной рукой по спине, а вторую запускает в волосы и медленно просеивает их через пальцы.
Это заставляет меня встрепенуться. Отрываю лицо от его плеча и заглядываю в глаза. Паша перемещает ладонь с моих волос мне на лицо. Нежно гладит щеку, стирая слезинки.
— Я никогда не переставала думать о тебе, — тихо шепчу.
Паша продолжает молча меня гладить. Его не удивили мои слова? Почему он так спокоен? Почему его лицо не выражает никаких эмоций?
— Что с тобой было после того, как я ушла?
— Я умер.
Два слова отзываются во мне тупой болью. Рана в груди разрастается до невообразимых размеров, становится пропастью. Как я могла так
