class="p1">— Хороший ответ. Может продолжим общение в другом месте? Мне надо, чтобы меня кто-нибудь утешил.
— Пренепременно. Только вот друзья тебя заждались.
— Они-то? Да какие они друзья.
— Ну что ж, тогда пошли.
Так закончился вечер и началась ночь, наполненная сладостным единством двух соединённых тел. Следом за ними последовало мучительное утро.
— Нельзя столько пить, дорогой! — улыбаясь сказала вдова, подойдя сзади и обняв меня за плечи.
Она была одета в розовый халат, ткань которого была настолько тонка, что очерчивала фигуру, выделяя все самые сокровенные места. Её темно-русые волосы аккуратными кудряшками спадали на плечи. Руки, касающиеся моего тела, были теплы и нежны.
— Мне вчера показалось что ты не пьян, а с утра такое похмелье. Сколько ты выпил? Хотя не важно. Ты был прекрасен. Таких ощущений я ещё никогда не испытывала. Как же хорошо, что мой муженек умер, иначе бы мы никогда с тобой не встретились.
Говоря это, она легла на кровать, позволив халату соскользнуть с нагого тела. Кровь запульсировала в висках, подталкиваемая возбуждением. Боль остриями проникла в голову, будто раскалывая её на части.
— Как он умер? — пересиливая приступ спросил я.
— Ты действительно хочешь это знать? Ох, это печальная история. Он работал строителем и его завалило камнями. Трагическая смерть. Надеюсь он не сильно мучился.
— Он жив.
— Что?
— Он жив. Я видел его вчера в больнице. Он совершенно здоров.
— Ты лжешь, я сама видела, как… вернее мне сказали, что он мёртв. У него переломы и пробит череп.
— Зачем ты это сделала?
— Что я сделала?
— Не притворяйся. Он изменял тебе? Или ты другого нашла?
— Я не хочу об этом говорить.
— Я ещё раз спрашиваю, зачем ты это сделала? — крикнул я.
Сам не понимаю почему я вспылил. Наверное, я её обвинял во всем, что со мной произошло. Мне было прекрасно известно, что похмелья у меня нет. Это остаточное действие сил той девушки. Боль, озноб, головокружение, тошнота и весь тот ужас, который я испытал — всего этого не было бы, если бы она не решила свести счёты с супругом. Теряя контроль над собой, я почувствовал, как принимаю свое истинное воплощение. Гримаса ужаса исказила лицо женщины. Её руки и губы дрожали от страха, а глаза, смотрящие на меня, остекленели и были пусты.
— Я никогда его не любила. Будучи влюблённым по уши, он обещал мне золотые горы, а я с алчной надеждой верила. Я вышла замуж за него и отдала лучшие годы жизни, а он так и остался беден. Я не хотела разводиться. Так я осталась бы ни с чем. Да и он не согласился бы на развод. Подгадав время обеда, я позвала его к стене, посулив приятный сюрприз. Он был все так же наивен, как и в юности. Столкнуть свежую кладку оказалось не так уж и сложно. Раствор, скрепляющий между собой камни, ещё не высох и легко поддался разрушению. Он должен был умереть.
— И всё это из-за денег?
— Не убивайте меня, пожалуйста, — произнесла она сквозь рыдания.
— Раз уж ты так несчастлива в браке, я помогу тебе закончить страдания.
— Спасибо вам, я заплачу сколько скажете.
— Право, не стоит.
Я щёлкнул пальцами и вышел из комнаты, оставив догорать вспыхнувшую словно спичка ложную вдову.
Теперь мой путь лежал в Гальшен.
Подарок
Дорога заняла неделю. Ночной Гальшен встретил меня грозой, сопровождаемой ливнем и свирепым ветром. Деревья клонились к земле. Ветки с треском ломались и, отрываясь, летели в произвольном направлении. Молнии кромсали небо россыпью ярчайших трещин. Раскаты грома неистово гремели над головой. Капли дождя с грохотом обрушались на крыши домов, подминали траву и размывали дорогу. Весь промокший я пошёл на кладбище понаблюдать за прославившимся сумасшедшим. Погода не благоволила прогулке, но если он действительно фанатик, то не пропустит это светопреставление и попробует провести ритуал. Я в этом был уверен по одной простой причине — я поступил бы точно так же.
Найти искомое место было несложно. Прямая аллея приводила к поляне, являющейся идеальным местом для колдовства. Под вспышкой очередной молнии я увидел мужчину, сидящего на коленях. На нем был накинут промокший насквозь чёрный балахон. Голову покрывал капюшон. Дрожащие от холода руки толкли в ступе смесь каких-то трав. Губы шевелились, нашептывая несвязные слова заклинания. Так продолжалось некоторое время, пока мужчина не встал на ноги и не выпил залпом смесь трав с дождём. Затем, уронив на землю ступу, он вытянул руки в стороны и громко утробно закричал. Молния сверкнула, вырисовывая очертания некроманта, а гром, вторя его крику, прошёлся грозными раскатами по небу. Мистический ритуал был действительно красив и, даже если бы не возымел эффекта, все-равно заслуживал бы похвалы. Но эффект был. Стуки по деревянным крышкам послышались со всех сторон. Раздался треск. Земля зашевелилась и из могил показались различной целости конечности. Восторгу не было предела. Мужчина стал плясать на месте, напевая похвальбы себе. И это было его ошибкой. Потерянная концентрация и ослабшие силы отразилось на восстании мертвецов, которые плавно исчезли с поверхности и вновь успокоились. Победа, достигнутая сумасшедшим, теперь была его фиаско. Но все же он превзошёл меня, и я был вынужден это признать. Стоило вознаградить его старания, при этом наказав за самонадеянность. И я знал как это сделать. Повинуясь взмаху моей руки на ближайшей к мужчине могиле появилось красное свечение. Несколько мгновений оно усиливалось, а затем, словно пузырь, лопнуло, разлетевшись множеством искорок. В том, что некромант спишет всё на свои заслуги я не сомневался. Осторожно подойдя он поднял появившуюся из ниоткуда книгу и стал её изучать.
Текст был написан на незнакомом ему языке — это было сразу видно. Мужчина листал страницы, нервно перелистывая одну за другой, пока не добрался до вымышленного ритуала, написанного кровью. Я ожидал сильное разочарование, ведь мы писали выдуманными письменами и только для шутки. Но я ошибся. Изучив страницу, мужчина вернулся обратно к описанию способа прочтения ритуала и, что меня больше всего поразило, он понял текст. Дальше последовало непредвиденное. Некромант-неудачник стал шарить по переплёту пальцами что-то ища.
"Как там мы с Аульцем писали: достань нож, разрежь лицо и вонзи в сердце?" — вспоминал я.
А мужчина тем временем его нашёл. Сердце моё замерло, понимая, что сейчас произойдёт. Я смотрел, сдерживая сбитое возбуждением дыхание. Острое лезвие с лёгкостью разрезало плоть, высвобождая текущую струйками алую кровь. Смешиваясь с дождём, она растворялась и, стекая вниз, впитывалась в землю. Ни единого звука не произнёс изувечивший себя
