закончится хорошо, главный герой всех победит, и в конце его ожидают всеобщая благодарность и жаркие объятия грудастой блондинки. А в жизни ты не уверен, что доживешь до вечера следующего дня.
За дверью раздался какой-то шорох, скрежет. Послышалось сопение, и вдруг дверь содрогнулась. Выпала сигнальная деревяшка, вставленная в ручку двери, но замок выдержал. Все вскочили со своих мест. Звук дыхания стал сильнее, он поднялся кверху, спустился вниз, как будто огромный зверь вынюхивал в щели. Дверь несколько раз содрогнулась, послышался недовольный рык, шуршание и всё стихло.
Некоторое время все ещё не решались ложиться и прислушивались к происходящему за дверью. Андрей со Степаном держали в руках ножи, готовые обороняться, инструктор вытащил и положил перед собой пистолет. Но всё было тихо, они вновь вставили деревянный запор в ручку двери и улеглись на место.
Андрей запрокинул руки за голову, уставился в тёмный прямоугольник окна.
А ведь никто не предполагал, что этим всё может кончится. Сколько надежд возлагали на этот институт. Андрей помнил шумиху в новостях. Он не интересовался наукой, но засилие информации в новостных каналах, в интернете было настолько интенсивным, что даже далекий от этой темы Андрей знал в общих чертах о стройке века.
И вдруг он увидел то, каким был институт во времена своего расцвета. Перед ним широко раскрылись парадные двери, ярко вспыхнула сфера своими гранями-точками над головами мраморной пары, заплясали блики, расходящиеся по вымытым до зеркального блеска стенам. Люди, улыбающиеся, веселые, увлеченные общей идеей, занимались в своих кабинетах, ходили по институту, и он бродил среди них. В грязной одежде, небритый, дурно пахнущий, он разительно отличался от этих светлых людей. В их глазах не было злости, ненависти, не было ни следа боли и усталости. Они с радостью приветствовали друг друга, внимательно и с видимым уважением выслушивали собеседника. Девушки в разноцветных летних платьях, парни, в легких одеждах, что-то азартно обсуждали, сжимая в руках то маркер, то стакан с кофе. Они шутили, смеялись, и не подозревали, что вскоре роковая ошибка навсегда разделит их жизнь на «до» и «после».
Андрей поднялся по лестнице, устланной светлым ковром, нашел то самое помещение, толкнул дверь и вошел внутрь. Он хотел увидеть, какой эта комната была до катастрофы. Но его встретили всё те же голые стены, битый кирпич на полу и зияющее пространство вместо витражного оконного блока.
Он подошел к оконному проему, вгляделся в мрак за окном. Темнота сгустилась, вплыла в комнату, и Андрей невольно попятился к стене.
Сгусток темноты вытянулся и сформировался в фигуру. Расширился снизу, вытянулся вверх и перед Андреем стоял человек в черном плаще, с накинутым на голову глубоким капюшоном. Под капюшоном была тьма, лишь изредка вспыхивало что-то красными всполохами.
— Здравствуй, Андрей, — раздался глухой голос.
— Зздравствуй… — выдавил из себя парень, по-прежнему пятясь к стене.
— Я очень давно хотел познакомится с тобой, но ты постоянно ускользаешь…
Андрей молчал, во все глаза разглядывая своего собеседника. Тот медленно прошёлся по комнате, подошёл ближе.
— Ты присвоил себе ценную вещь, забрал то, что тебе не принадлежит.
— Я ничего не забирал, — растерялся Андрей.
— Забрал, забрал… Нужно отдать это.
— А что я получу взамен? — осмелел парень.
— Всё, что попросишь. У тебя же есть желания? Самые сокровенные, потаённые. Или явные, которые ты не таишь ни от себя, ни от других. Отдай то, что тебе не принадлежит, и Хозяин исполнит твоё желание.
— А разве ты не Хозяин?
Собеседник Андрея поднялся в воздухе, расплылся, раздался звук, похожий на грохот грома. Он смеялся. Из провала втянулся еще один сгусток тьмы, сформировался в массивное кресло с высокой спинкой. Вытянулись вверх резные столбы, взметнулся тяжелый балдахин. Человек в плаще плавно опустился в кресло, осторожно положил руки в белых перчатках на подлокотники. Капюшон мягко опустился, обнажив лаково блеснувшую черную маску с узкими прорезями для глаз.
— Нет, я не Хозяин… Хозяин может быть только один. И он сейчас не здесь. Тебе нужно отнести к нему.
— Мне нужно будет куда-то идти? — не понял Андрей.
— Ты же видел Вход? Я знаю, ты видел… Нужно отнести туда.
Ярко вспыхнул свет и перед Андреем, как на карте, развернулся склон горы с прямоугольниками научных зданий. «Корпус № 5» запульсировал, и тут же всё налилось светом, вспыхнуло багровым, и картина пропала.
— Я не хочу… — попятился тот, — я не пойду.
— Но тогда ты не сможешь получить то, чего так жаждешь.
Андрей замер. Сердце неистово колотилось, и он прижал руку к груди, чтобы унять этот стук. Неужели он говорит о спасении, о возвращении домой?
— Я не знаю, где это, я всего лишь видел это во сне… Я не знаю куда идти.
— Посмотри на карте, это за домом, где проводили опыты твои соотечественники. Пройди сквозь помещение, выйди через чёрную дверь, тебя встретят слуги и проводят к Хозяину.
— А я могу отдать это тебе? Сейчас отдать? И никуда не ходить…
— Нет, я не могу это принять… Никто не сможет, кроме Хозяина
— А что это? — Андрей был в недоумении, — у меня нет ничего чужого. Часы, правда, есть, и нож…
— Ты сам знаешь, что не твоё. Что не принадлежит тебе. Принеси и отдай.
— Я не дойду, — мрачно сказал Андрей. — Меня по пути сожрут ваши твари.
— Ты боишься показать лицо опасности?
— Я своё лицо никому не боюсь показать, — с вызовом ответил Андрей, весь разговор стал его сердить, — Но мне, во всяком случае, хватает храбрости ходить с открытом лицом, в отличии от тебя.
— Тебя не устраивает то, что ты видишь? Нужно лицо человека? — удивился его собеседник. Рука в перчатке поднялась, провела за ухом, и маска тяжело упала на колени мужчины, открыв лицо. Он был не молод, светлокож, длинное лицо опутывала сеть глубоких морщин. Губы искривились в улыбке, но в темных глазах ее отблеск не появился.
— Тебе нравится? А такое?
Он сделал гримасу, и нос вдруг удлинился, на щеке появилась родинка, глаза поменяли цвет на голубой, сквозь бровь пролегла глубокая рана, опустив край
