наверное, потерялся, да все те же старшие товарищи не позволяют. Хотя, если честно, грех жаловаться. Последние десять лет - чистый отпуск.
- Зато сейчас, поди, аврал и завал?
Швед прищурился.
- На что намекаешь?
- На то, зачем ты в Питере.
- А что ты об этом знаешь?
Брумель скривился, хотя скорее всего он пытался изобразить невеселую улыбку.
- О том, что у тебя миссия под тройным патронажем - знаю, хотя это тщательно скрывают. Я бы даже сказал - подчеркнуто и непререкаемо скрывают. А вот о ее цели - только догадываюсь.
Брумель внезапно подался вперед и соткал вокруг них со Шведом непроницаемый для слов и мыслей экран. Заклинание было достаточно затратное, и это явно показывало до какой степени Брумель полагает разговор важным. Как минимум - стоящим такого расхода Силы.
Швед аккуратненько прощупал поставленный экран. Скорее даже не для проверки на реальную прочность, а с целью проявить уважение и продемонстрировать, что увидел и оценил затраты.
- Так что? Расскажешь о своей миссии? По старой дружбе?
Когда Шведу было двадцать и даже тридцать, он действительно думал о Брумеле как о друге. Молодые люди почти всех, с кем есть что вспомнить, часто считают друзьями, хотя на самом деле все они, даже в самом лучшем случае - всего лишь добрые приятели. Не более. Друзей не бывает много - истина, которая обычно открывается ближе к сорока. А после пятидесяти порою хочется счесть, что друзей не бывает вовсе.
Так или иначе, но сегодня Швед неожиданно для себя осознал, что с Брумелем они друзьями никогда не были. Да, бывало пускались в загулы, да, проворачивали кое-какие дела, да, приглашали друг друга на праздники и посиделки. Но вообще говоря, другом Шведу справедливее было бы назвать того же Лайка, невзирая на пропасть между ними в силе и возрасте. Теперь, с высоты полтинника, похождения девяностых годов воспринимались совсем иначе. Да и как может друг пропасть на пятнадцать лет? Особенно в нынешнее время глобальных сетей, не говоря уж о возможностях, доступных Иным. Осознанно искать Брумеля Шведу все эти годы просто не приходило в голову. Вероятно, справедливо и обратное. И если внезапно приятель молодости возник на горизонте и твердит о дружбе - значит ему от тебя что-нибудь нужно. Сто процентов.
- Ты сам озвучил, что знаешь о тройном патронаже, - ответил Швед сухо. - Мне болтать лишнее вредно для здоровья, пойми правильно.
- Понимаю, - Брумель даже в лице не изменился. Видимо, был готов к тому, что Швед предпочтет отмолчаться. - Но все же? Если бы миссия была реально важной, я бы хрен к тебе пробился. А тут даже охраны нет. Никакой. Хотя обычно уже на дальних подходах сквозь цепь долдонов в балахонах не протиснуться. Вот я и подумал, что миссия не сложнее, чем в две тыщи третьем. Тогда только ленивый не знал, что команда Лайка приехала разбираться с дикими. А сейчас вообще никто ничего не знает.
- Так уж и ничего?
- Ну... Кое-какие слухи ходят, конечно. Вот я и хочу у тебя уточнить.
- А тебе это зачем? - в лоб спросил Швед, чувствуя, что это лучший ход в данный момент.
Брумель замялся.
- Интересно же... И, потом...
Он снова умолк, заерзал в кресле, взъерошил шевелюру - и все это получалось как-то суетливо и ненатурально. Или это Шведу только казалось? После недавних размышлений об истинных друзьях и настоящей дружбе?
- Короче, - заговорил Брумель решительно, - мне нашептали, что тебе поручено найти артефакт, которым когда-то пользовался аль Хазред. А я его наследие очень плотно изучал и продолжаю изучать. В сущности, это моя основная специализация. Понимаешь теперь?
- Это который ифрит? Бин Мансур? - зачем-то решил уточнить Швед, хотя другого аль Хазреда история Иных, вроде бы, не знала.
- Он самый. Абдалла аль Хазред Уссуф бин Мансур аль Азифи, - имя ифрита Брумель озвучил нараспев, как положено в восточных сказках.
Швед поразмыслил.
- О бин Мансуре я кое-что слышал, конечно. Но, честно говоря, давно его не вспоминал. Если бы моя миссия была связана с каким-нибудь его артефактом - как полагаешь, мог бы я не вспомнить? Так что увы: если ты намеревался пополнить свои знания о бин Мансуре чем-нибудь новым, тут я тебе не помощник.
У Брумеля на миг прорезалось торжество на лице. Как у охотника в засаде, на которого загонщики очень точно вывели затравленного зверя.
- Зато я могу стать тебе помощником, - сказал он со значением.
- Как же ты можешь стать мне помощником, если не знаешь, что я собираюсь делать? - спросил Швед вкрадчиво.
Брумель пожал плечами:
- Ты ищешь нечто, что имело отношение к аль Хазреду. Подобное меня интересует по умолчанию. А еще я точно знаю где в Питере прячут один из подтвержденных артефактов аль Хазреда. Вдруг это именно то, что ты ищешь?
- А вдруг не то?
- Но ты даже не спросил - на что я намекаю.
- Ну так расскажи, не тяни кота за хвост. А я уж потом решу - интересует ли меня это.
- Я знаю запасник, - торжественно произнес Брумель, - где пражская Инквизиция хранит стило аль Хазреда.
Швед размышлял недолго.
- Пожалуй, это не то, что я ищу.
Он хотел добавить что-нибудь вроде: "Я ищу не стило, я ищу совсем наоборот", но вовремя прикусил язык, потому что прозрачнее намека на Книгу трудно было представить.
- И все же, - не отступался Брумель. - Вдруг там найдется и то, что интересует тебя? Давай вместе сходим. У меня знания, у тебя полномочия. Сам сунусь - могут и спросить за это, а вместе с адептом под патронажем - совсем другой коленкор.
- А с меня в свою очередь не спросят - какого хера я к миссии постороннего подпустил?
- Во-первых, - уверенно пояснил Брумель, - у тебя свобода действий, в том числе и возможность при нужде рекрутировать любого Иного, кто окажется рядом. А во-вторых, кого ж тебе рекрутировать, если не старого друга, земляка и коллегу? Да тут и Совиная Голова решится зверствовать только если мы конкретно накосячим. Но мы ведь не собираемся косячить, правда?
Швед некоторое время прикидывал - стоит ли встревать в это небезупречное предприятие. По уму, вроде бы, не стоило. Однако, если начистоту, Швед вообще не представлял с какой стороны подступиться к возложенной на него миссии. Кроме стандартного тактического "ввяжемся в драку, а там разберемся", то бишь перспективы просто зайти в Юсуповский дворец и для начала осмотреться, он и придумать ничего не мог. И тут вдруг Брумель со своим предложением. Странным, даже подозрительным, но
