что навсегда запоминается в череде однообразных дней, ничем не отличимых друг от друга. Так, как сегодня, я в последний раз упахивался до изнеможения, когда с классом ездил в поле картошку собирать, в бывший колхоз. Правда тогда хоть девчонки одноклассницы симпатичные были в той нашей юношеской поездке, и как-то повеселее обстановка в целом складывалась… сегодня же единственная задница на которую мне смотреть приходится с незавидной регулярностью — и то мужская. Это задница моего нового помощничка Мирослава, который раком ходит весь день. Ну ничего, я потерплю, главное, что наши коллективные с близнецом усилия теперь на благое дело направлены и мы начали нахрапом «осваивать целину», вбухивая в освоение болотовладения все свои силы без остатка.
Возимся, значит, час, возимся второй, потом третий уже пошел, и так до самого вечера, но от работы не отлыниваем и даже в голове подобных мыслей не держим. Работы же, между прочим, ни конца, ни края не видно, куда ни глянь. Я запланировал закрыть пятилетку за день. Понятно, что планы приходится корректировать, но когда темнеет, мы с Мирославом работу не прекращаем, хотя переглядываемся то и дело устало, да друг друга подбадриваем, как умеем.
— Работаем? — каждый раз спрашиваю у своего помощничка, когда мы взглядами пересекаемся.
— Работаем, — вздыхая, отвечает тот.
Как говориться — не откладывай на завтра то, что можешь сделать сегодня. Вот мы и не откладываем, руководствуясь старой поговоркой. Тем более, вроде как, что-то из наших общих потуг начинает толковое получаться и первые плоды приносить. Это придает дополнительных сил и мотивации, подтверждая, что мы движемся в правильном направлении.
Что успели сделать за это время, если от слов к делу переходиь? Да на самом деле прям до хрена, аж гордость распирает за собственные труды. Мирослав вон грибы собрал и в кучку свалил. Причем кучка в этот раз вышла раза в два, а то и в два с половиной раза больше, чем я Доброжиру в селение дреговичей накануне приволок. Закончив с уборкой урожая, мой помощничек ямы начал рыть прямо вокруг осушенного болота, это я его об оном попросил. Прошу его ориентироваться на глубину в два локтя и на ширину в четыре (он на языке метрической системы мер не понимает, а я локтях, аршинах и прочем кое-как ориентирусюь.).
Я тоже со своей стороны не бездельничаю и максимально при деле. Первые несколько часов был занят тем, что увеличивал запасы своих торфяных лепешек и без того немалые. За счет того, что работал не покладая рук, к заходу солнца у меня на земле уже лежит без малого две тысячи торфяных кирпичей. Все аккуратненько так разложены, один к одному, в стройных рядах — проветриваются и хорошенько высыхают. Мне же удобно ходить и переворачивать кирпичики, что делаю каждые полчаса, не пропуская процедуры. Новые кирпичики по такой прекрасной солнечной погоде, что была днем, быстро и хорошо подсохли, прям на ура. Те, что первыми лепил — вовсе теперь готовы и в задуманное дело тотчас идут. Ляпота, да и только.
Понятно, что мы изредка все же перерывы делаем, дыхание перевести и промежуточные итоги подвести, да и просто разрядится. Кто хорошо работает, также хорошо должен отдыхать.
— Фу-у-ух, — выпрямляется Мирослав, сейчас как раз у нас очередной такой перерыв, чтобы перевести дыхание. Близнец только закончил ямы рыть и ожидает дальнейших распоряжений от меня. — Что теперь делать, Дрочень? А то я с твоими ямами умотался, думал ни конца ни края им не будет.
Он наскоро вытирает лоб тыльной стороной ладони от пота и на меня смотрит внимательно, выжидая. Лицо в грязище, все перемазано, что не узнать сразу, как шахтер из шахты вышел.
— Давай, наверное, поле зачищай, — говорю после секундной паузы, решив, что делать моему помощничку дальше. — А я пока ямами вырытыми тобой займусь. Ты больше дело сделал.
Сам лицо вытираю, а по сути тоже грязь по коже размазываю и в морщины втираю. Тут захочешь не перепачкаться — не получится. К запаху торфа я кстати уже привык, не так и воняет, если принюхаться чуть. Теперь же, принюхавшись, запах и вовсе кажется приятным.
— Под новый посев зачищать будем? — спрашивает Мирослав с любопытством и уточняет тут же. — Губы хочешь посеять еще? Я только за!
— Под новый посев, конечно, — пожимаю плечами, очевидно же вроде как. — И новую технологию заодно хочу попробовать. Посмотрим, что из этого выйдет.
Мирослав тоже пожимает плечами в ответ, ямки вырытые собственноручно взглядом обводит, взгляд на меня возвращает. Вижу, что его любопытство распирает, что по новой технологии, что по ямкам… Что я с этими ямами теперь собрался делать не может понять. Он еще тогда, когда ямы эти рыл на меня то и дело косился, но не спрашивал ничего, а теперь вот не вытерпел, тем более я сам про ямы разговор завел.
— Дрочень, а Дрочень, — говорит. — Я чего спрашиваю — зачем я все эти ямки рыл понять не могу… Явно ты в них не губы собрался хранить? — бровь приподнимает задумчиво. — Просто если губы где хранить не знаешь, так спросил бы — я бы посоветовал, что делать и как. Можно в дупло положить, например, губы сорванные уже? Там прохладно, как в хорошем погребе, ветра тоже нет и губы долго пролежат, не испортятся сразу. Ну или, в конце концов, одну большую ямку вырыть можно, под погреб как раз, ты только скажи, если нужно? Чего не спросил то сразу…
— Так губы мы в дупло и положим, — отвечаю, мысленно говоря за идею с дуплом Мирославу спасибо — я признаться голову себе ломал, куда деть сегодняшний грибной урожай, чтобы не пропал до завтрашнего дня. — Потом погребок для запасов выроем, успеется, и колодец нам с тобой тоже еще рыть предстоит. Но ямки мы не затем роем, они для другого нам нужны. Говорю же, технологию буду испытывать и внедрять. Есть у меня одна интересная задумка.
— Так, а для чего нам ямы, если не губы хранить? Я вот никак не пойму, — искренне удивляется близнец. — Какая еще технология? — это слово он сразу подхватывает и запоминает.
— Для полива полуавтоматического, — я уже не парюсь на счет того, что близнец некоторых слов не знает, если что — сразу на хазар валю уже по привычке.
— А дождь… для полива? — чешет макушку Мирослав. — Не подойдет разве? Разве есть лучше средство, чтобы урожай хороший получить?
— Не-а, сегодня дождь есть, а потом его неделю или две не будет, так нам что без урожая сидеть или пойдем жертвы
