что-то или споткнется. Я остановился перед каким-то большим угловатым препятствием и велел людям пригнуться.
Все подчинились. Леонида вздохнула с облегчением, но едва слышно. ГИК-дрон начал по сети обратный отсчет времени до прибытия. Нам нужна хорошая позиция. И я должен ее найти.
«Если подняться повыше, Пери будет легче нас забрать», – сказал Тарик.
«Они этого не ожидают, – согласилась Айрис. – Они ведь не знают, на что способен Пери, не знают, что мы можем выбраться отсюда через потолок».
И это правда. Но мне план все равно не нравился, потому что во время посадки люди окажутся в уязвимом положении. Однако мой процедурный модуль (я называл его модулем паники, поскольку пользовался им только в таких случаях) подсказал единственный вариант действий – найти безопасное место и спрятаться там до прибытия подмоги, что в текущем положении было невероятно глупо. Тот, кто написал этот вонючий модуль, явно не понимал, что бывают исключительные случаи. Неудивительно, что я предпочитал получать советы из «Лунного заповедника».
К черту модуль паники, ты сам знаешь, что делать.
Ратти молчал, потому что копался в оборудовании шаттла в поисках того, что могло бы нам пригодиться.
«Они в бронекостюмах, а автостраж – нет, – лихорадочно объявил он ГИКу-дрону. – А если этим воспользоваться? Можно как-то повредить броню, не уничтожив бортовые системы автостражей?»
«Для этого существуют специальные инструменты, но их нет на борту», – ответил ГИК-дрон.
Я повел людей наискосок к той стене ангара, что ближе к тусклому свету из щели в люке. Автостражи ожидают, что мы будем избегать мест, где нас легче заметить, поэтому я поступил наоборот. Знаю, знаю. Это иллюстрация к фразе «хвататься за соломинку». Посадочная площадка со стоящим на ней летательным аппаратом была ближе всего и выше, а беглый просмотр видео, снятого дронами по пути сюда, показал, что лестница цела. Кроме того, там людям будет за чем укрыться. Я послал Айрис и Тарику изображение, на котором было больше деталей, чем они могли разглядеть с помощью обычных глаз.
«Идем к той площадке, где вертушка, – сказал я. – Когда прибудем на место, начинайте подниматься. Я вас прикрою».
Без дронов и камер мне приходилось смотреть на людей, только так я мог убедиться, что они выполнили приказ. Они подчинились не сразу, прошло на 0,4 секунды больше, чем нужно человеку, чтобы отреагировать.
«Нельзя терять времени, – сказал ГИК-дрон, – идите».
Кажется, он еще добавил что-то Айрис по приватному каналу.
«Хорошо, пошли, – сказала Айрис. – Автостраж, мы подождем тебя наверху».
Я знал, что они будут ждать, поэтому решил умереть, чтобы дать им подняться.
До площадки оставалось пройти двадцать метров, и в основном под прикрытием, не считая последних тринадцати метров. Я выпрямился и пошел первым, наблюдая, не шевелится ли что в темноте. Какой-нибудь автостраж.
«Осталось две минуты, – объявил ГИК-дрон. И добавил только мне: – Приоритетная задача – сбежать. В таких условиях ты не сумеешь убить больше одного».
Он имел в виду без брони или большой ракетной установки и не имея возможности взломать сеть. Он явно преувеличил мои возможности, считая, что я убью хотя бы одного.
Мы оказались на открытой местности, где люди мало что видели, но автостражи гораздо больше. И я вдруг почувствовал, что второй вот-вот атакует.
«Бегите», – сказал я по сети.
Они побежали, немного плутая в темноте, и тут он совершил первую ошибку. Метнулся к ним и царапнул ботинком по неровному полу. Так я понял, где он. После быстрого анализа направления и скорости я побежал вперед, вскочил на ящик и прыгнул.
Наверное, он был готов, что я на него брошусь, но не был готов, что брошусь под таким углом. Он вскинул руку и успел выпустить два снаряда, прежде чем я схватил его за руку и, вложив всю силу, повалил на пол.
Как я уже говорил, бронекостюмы автостражей не силовые, как у людей, а лишь обеспечивают нашим уязвимым частям дополнительную защиту, чтобы не портить ценное оборудование. Этот автостраж не был сильнее меня, просто значительно проще мог оторвать от меня что-нибудь, если я буду неосторожен. И к тому же в руке у него встроенная ракетная установка, которую он немедленно снова попытался пустить в ход, чтобы меня прикончить.
Мы кувыркались на полу, он старался оттащить меня от своего шлема, я пулял энергетическими импульсами в суставы, куда только мог дотянуться, а он выстрелил в меня еще три раза. Мои преимущества заключались в том, что он не умел сражаться таким способом, по крайней мере, с другим конструктом (модуль контроля не способствует обучению, как вы, наверное, заметили), а также в том, что я знал, как функционирует его броня, где уязвимые места, хотя она и не была похожа на броню компании. Но у меня не было ни камер, ни разведданных, ни представления о том, что происходит в других местах, не считая тяжелого дыхания бегущих людей и тихих ругательств Ратти в шаттле. Казалось бы, хорошо, когда ничто не отвлекает, но ничего подобного. Я не могу функционировать, не получая информации из множества источников. Если у людей по-другому, это ужасно.
Враждебный автостраж сумел обхватить ногой мое колено и перевернул меня. Он вцепился в шлем моего скафандра, который не был рассчитан на такое давление и уже скрипел, и попытался размозжить череп об пол. Моя левая рука была зажата у него под мышкой, и в этом он ошибся, потому что я непрерывно стрелял из излучателя, и как раз в самое слабое место его бронекостюма.
И вдруг я получил видеопоток с изображением моих людей. На секунду это сбило меня с толку, но потом я испытал облегчение. Я понял, что прибыл шаттл, и ГИК-дрон с Ратти выпустили наружу мой последний дрон. О да!
Он переключился в стандартный режим патрулирования, сфокусировался, и я тут же увидел: 1) люди добрались до лестницы посадочной площадки и начали подниматься; 2) второй автостраж побежал к ним через ангар; и 3) в проем на потолке опустился ГИК-дрон.
Я отправил ему видеопоток с камеры дрона с пометкой «приближается враждебный автостраж № 2». ГИК-дрон заглушил коммуникатор, по которому странный дополненный человек «Бариш-Эстранцы», выполняющий роль главной системы, связывался с автостражами. И одновременно с этим изменил направление и полетел к враждебному автостражу № 2.
Враждебный автостраж № 1 отчаянно извивался, уворачиваясь от моих выстрелов, которыми я уже пробил его слабое место под мышкой. Я тоже развернулся, высвободил руку и приставил палец к кнопке, отстегивающей его шлем.
Враждебный автостраж № 2 развернулся и выстрелил из ракетницы в ГИКа-дрона. Тот мог
