Ты опоздал, я славно с ней позабавился!! А после сбросил со стены, можешь пойти посмотреть!
Мерзавец врал, надеясь насладиться моим отчаяньем и вывести из себя, чтобы получить преимущество перед схваткой. Он явно меня побаивался.
Призвав всю свою волю, я постарался сохранить хладнокровие. Дарить ему величайшую милость в виде лёгкой смерти в мои планы не входило. Он этого не заслужил и будет умирать очень мучительно.
Прямо на его глазах я создал плетение и прикоснулся пальцем к своему клинку. Зачарованная сталь впитала Магию и лезвие засветилось фиолетовым.
— Что это? Ты что, маг⁇ — Неодарённый Леспин вытаращил глаза.
— Хуже, я Некромант, — злобно оскалился, придавив его взглядом, — когда тебя коснётся мой меч, ты будешь медленно гнить заживо, моля меня о смерти. А потом я сожру твою душу — ты больше не обретёшь посмертия.
С яростным рыком бледный как мел Леспин бросился на меня, но в его глазах читались обречённость и дикий страх. Нет, с такими глазами схватки не выигрывают.
Всё кончилось быстро. Отведя его саблю дагой, атаковал прямым уколом в бедро, пронзив его насквозь.
Ну, а дальше — он свалился, катаясь по полу, подвывая от жуткой боли, а на месте раны стало расползаться мерзкое, гнойное пятно.
Странно, я думал, что с радостью буду смотреть на это, смакуя каждый миг его мучений, слушая стоны словно музыку. А на деле мне стало так мерзко и противно, что собрался уйти.
Но уже у двери резко развернулся, шагнул назад и вонзил клинок подонку в сердце, обрывая его жизнь.
Быстро активировал Маговзор, сотворил конструкт-привязку и словно сетью поймал новоявленный призрак Леспина, ошалевшего от таких метаморфоз.
Фиолетовое плетение впиталось в полупрозрачное, серо-голубое тело призрака и от него ко мне протянулась тончайшая энергетическая нить. Вторая. Первая надёжно связывала меня с Дозелем со дня его гибели, о чём я успешно позабыл.
Всё! Теперь мерзавец никуда не денется и у меня есть много способов организовать ему персональный ад. Отпустил ненужного пока раба и вышел из комнаты.
Спускаясь по лестнице, попытался разобраться в себе и своих чувствах.
Что со мной не так? Там наверху я только что убил человека и подчинил своей воле его дух. Человека, отобравшего у меня Тишу, врага которого я ненавидел больше всех, но месть не принесла ни радости, ни облегчения.
В душе пусто, темно и воняет гарью, как на пепелище…
Кабинет барона разграбили и подожгли, но огонь не сильно разгорелся и быстро погас, оставив закопчённые стены и потолок. К удивлению, нашёл кучу раскиданных бумаг — документы на баронство, ещё что-то. Отлично, собрал всё, что было — девчонке легче будет потом доказать свои права.
Вошёл в покои леди Эбигейл, тут тоже успели побывать мародёры.
Сорвал с узкого окна занавеску и накидал, что не успели утащить — пару платьев, обувь, всякие девичьи штучки.
Я, конечно, постараюсь от неё отвязаться, но что-то мне подсказывает, что тяжкий крест по имени Эбигейл вир Тосвальд, ляжет неподъёмной ношей на мои хрупкие плечи.
Так я, возможно, верну долг её погибшему отцу, за всё добро и помощь, полученные мной в его замке.
Не теряя времени, пошёл в свою комнату собрать вещи. На столике лежало тонкое золотое колечко с зелёным камнем. Когда-то я подарил его Тише, видимо она сняла его, ожидая меня.
Сжал его в кулаке и сунул в карман — это всё, что осталось на память о ней.
На конюшне выбрал заводным молодого жеребца каурой масти, оседлал серую в яблоках кобылку леди Эбигейл и ведя их в поводу пошёл к воротам.
Пройдя через двор, почувствовал направленные на меня со всех сторон испуганные взгляды. Остановился, повернулся к ожидающим чего-то людям.
— Принесите тело барона и найдите лопату и заступ, — приказал стоящим вокруг.
Вскоре двое слуг осторожно положили тело, завёрнутое в серую грубую ткань на коня.
— Скоро сюда явятся дружинники вир Крейвена, лучше вам поскорее покинуть замок. И откройте все двери в темнице, пусть узники тоже уходят. — Немного подумав, добавил, — если кто решит остаться и послужить новому барону — дело ваше. Но помните, рано или поздно сюда вернётся законная хозяйка и спросит с вас за измену!
Не сказав больше ни слова, я поспешил покинуть место, где обрёл и навсегда потерял свою единственную любовь.
Выйдя за ворота, направился к темнеющему лесу, а за спиной серой громадой высился приютивший меня когда-то и ставший почти родным, замок Тосвальд.
* * *
— Живой! — Эбигейл сильно нервничала, искусала все губы и теперь с испугом смотрела на страшный груз. — Это… это отец… там?
— Я подумал, нужно его похоронить и ты захочешь с ним проститься.
Потом мы вместе выкопали хорошую могилу, опустили в неё тело. Я отошёл, а Эби несколько минут стояла рядом. Закончив дело, вернулись к стоянке. Пришло время начать трудный разговор.
— Я освободил твой замок, можешь возвращаться. А мне пора ехать.
— Что⁇ Ты их всех убил⁇ — Юная баронесса была в шоке, — да как такое возможно? Сколько их там было?
— Не считал, где-то около дюжины, может чуть больше…
— Ты, что, Демон⁇ — она смотрела на меня непонимающим взором.
— Леди вир Тосвальд, мне пора. Замок теперь ваш. Прощайте, Эбигейл. — Я развернулся, направляясь к своей лошади, но девчонка подскочила и схватила меня за руку.
— Стой, ты что издеваешься⁇ Завтра вир Крейвен вернётся и прежде, чем убить, с радостью надругается надо мной, вместе со всей своей дружиной!!
— Найми свою дружину. Скоро должны вернуться те, кто в отъезде. В конце концов ты наследница, должна была учиться управлять замком.
— Прекрати молоть чушь!! — она не на шутку разозлилась, — казна похищена, замок разграблен, мне чуть больше месяца до совершеннолетия! Мне не удержать Тосвальд, и ты это прекрасно понимаешь!!
Я ещё раз подивился её чёткой логике и острому уму. Среди красивых девушек такое встречается не часто. К сожалению, к этой ложке мёда прилагалась бочка дёгтя — её паскудный характер.
Поняв, что дело не идёт, девчонка сменила тактику — захлюпала носиком, из глаз покатились слёзы, а вместо ругани зазвучали плаксивые жалобы и упрёки. Баронесса принялась что есть сил давить на жалость.
— Мой отец спас тебя, вылечил, дал приют, а ты обрекаешь его дочь на смерть, не желая помочь! Где твоя благодарность?
Мне показалось, вспомнив отца она заплакала по-настоящему, и
