Я никогда не была ничьей девушкой. Для Дениса я была невестой и женой, и вспоминать об этом совсем неприятно.
Так что девушка Павла Варганова – это что-то новое.
–Зависла… – выдыхает мне в ухо Паша.
Никак не отвечая, я просто коротко целую его: ну, к чему мне сейчас всё это ему объяснять?
Время до посадки пролетает незаметно, и когда мы идём на снижение, Паша сообщает, что в Пулково нас будет ждать отцовский водитель, чтобы мы сразу поехали в родительский дом.
Родительский дом – это звучит так официально. Я даже не знаю, чего ожидать от этого места. Но мне очень хочется увидеть дом, где вырос Паша, а знакомиться с его родителями и страшно, и важно.
–Не переживай, они тебя примут.
–Ты что, мысли мои читаешь?
–На твоём лице всё написано,– заявляет Паша,– потом странно, если бы ты не волновалась. Девушки, вроде как, волнуются по любому поводу.
–Неправда, но… не в том случае, если дело касается знакомства с семьёй.
–Если тебе станет спокойнее, я тоже волнуюсь.
Паша смеётся, и от звука его смеха на душе становится теплее.
–Ну, мне теперь стало ещё более не по себе. Тебе-то о чём волноваться?
–Я же говорил, что не приводил девушек домой после Тины. У меня никогда не было никого постоянного или даже с намёком на серьёзность,– он берёт меня за руку.– Ника, когда ты поймёшь, как сильно ты важна для меня?
Богом клянусь, я сейчас расплачусь. Только приезжать к родителям Паши с распухшим от слёз лицом мне не хочется.
–Я уже начинаю понимать,– заверяю я, сжимая его руку.
За фактически неделю, прошедшую с нашего разговора о Варе мы так и не затронули тему Тины. Вернее, Паша говорил о ней, но в подробности не вдавался. Ему было неприятно возвращаться к своему прошлому, а я не давила, да и сама не была готова уложить все подробности в своей голове. Так же как Паша не расспрашивал меня о бывшем, я тоже от части не считала себя вправе требовать от него подробностей прошлых отношений.
–Мне с тобой повезло,– заявляет Паша.
–А мне с тобой,– в тон отвечаю я.
–Скажешь мне то же самое после встречи с моим отцом. Уверяю тебя, в офисе и дома – это два разных человека.
–А что между вами произошло?
–Небольшое недопонимание,– пожимает плечами Паша,– он не одобрял мой выбор.
Я думаю, уж не Тины ли это касалось, но Паша продолжает говорить, и я понимаю, что всё гораздо глубже.
–Он хотел, чтобы я присоединился к семейному бизнесу, а я желал творчески развиваться, скажем так. Мечтал о карьере музыканта.
Я закрываю рот ладонью и в ужасе смотрю на него.
–Что?– ворчливо переспрашивает Паша.
–Да просто представила Павел Варганов – известный музыкант и гроза всех нестабильно хрупких девичьих сердец.
–Погоди, вот посмотрим, как забьётся твоё, когда я тебе сыграю,– угрожающе рычит мне в ухо Паша.
–На чём,– игнорируя пробегающие по позвоночнику мурашки, уточняю я.
–Клавишные, гитара, ударные, даже на скрипке, на чём хочешь, я много освоил. Мой преподаватель из музыкалки говорил, что у меня талант,– хвастается он.
С этими словами Варганов утыкается мне в шею и губами ловит пульс, стучащий рядом с впадинкой у ключицы. Как его простой поцелуй может превратить меня в желе? С Денисом даже в лучшие наши моменты у меня такого не было. Паша выпрямляется и с улыбкой смотрит на меня.
–Ладно, не переживай, у меня отличные родители, мама тебя сразу полюбит.
От такого простого слова, как «любовь» уменя перехватывает дыхание и в горле образуется ком.
Ничего не говоря, я киваю, и опускаю голову на плечо Паше. Через несколько минут самолёт касается взлётно-посадочной полосы.
Пока мы стоим у ленты багажа, крутящейся вхолостую, мой телефон вибрирует. Я смотрю на экран и, кажется, Паша тоже бросает взгляд, на адресата сообщения. Когда он видит фото Варвары в мессенджере, слегка напрягается.
–Это по поводу сюрприза для Ани,– поясняю я.
–И когда это вы все успели так сдружиться?– ворчит Варганов и с деланным равнодушием пожимает плечами.
Ему не понять, почему я продолжаю с ней общаться. Я это прекрасно осознаю. Со стороны выглядит правда странно. Паша её сильно обидел, и Варя подозревает, что между мной и ним что-то происходит. Наверное, она поступила некрасиво, уйдя из фирмы, прихватив нескольких сотрудников следом и уведя контракты, но Варя классная. Теперь, когда я узнала её поближе, я это понимаю. Та язвительная стерва, оставившая сообщение на автоответчике, это фактически не она, это маска, защита против Паши и желающих почесать языком на её счёт. Поэтому, когда она вовлекла меня в подготовку ко дню рождения Ани, я согласилась. Оказывается, это она устроила Аню в Нижегородский филиал, когда у той были проблемы с поиском работы, и они в прошлом однокурсницы. Впрочем, если расскажу ей всю правду о себе и Варганове, на какое отношения мне тогда рассчитывать?
–Всё нормально,– вырывает меня из неприятных мыслей Паша,– если хочешь с ней общаться, общайся, я это переживу.
Он снова меня целует, чтобы стереть всякие сомнения.
Мы забираем наш немудрённый багаж и выходим из аэропорта. Сейчас вечер пятницы. В районе шести. Да-да, мы улизнули с работы пораньше, и у меня нет ни капли сожаления по этому поводу.
–Люблю этот город,– улыбается Паша и делает глубокий вдох,– здесь даже пахнет по-особенному.
–Чем?– с улыбкой спрашиваю я.
–Болотом?– Паша смеётся, и я присоединяюсь к нему.
Боже, никогда не думала, что с Варгановым будет так легко. Несмотря на все наши… трудности.
На небольшой стоянке нас ждёт тёмно-синий Лексус с водителем. Я первой забираюсь на заднее сиденье, пока Паша о чём-то говорит с мужчиной, который закидывает наши чемоданы в багажник.
–Нам долго ехать?– уточняю, когда он, наконец, садится рядом со мной.
–В районе сорока минут, дом загородом, на юге области. Рядом Финский залив. Как и обещал, завтра прогуляемся.
Мы мчимся по кольцевой дороге с головокружительной скоростью. Вырываемся из обжитых пригородов, и только стена леса сливается в одну сплошную линию по обеим сторонам шоссе. Я вижу обещанный залив, когда мы буквально спрыгиваем с кольца и несёмся вдоль береговой линии, поднимаясь вверх по холму. Паша начинает мне рассказывать что-то про ледник и древнее море, про озёра на севере и болотистый юг области, про строительство дамбы и рыбалку с друзьями, про катание на лыжах прямо по льду залива и про всякую прочую ерунду. Которую я ловлю с открытым ртом, так странно: он здесь вырос, и я вижу его и чувствую везде, куда не посмотрю.
И мне нравится, как горят его глаза, как улыбка то и дело растягивает губы, пока он делится воспоминания. И мне кажется, я хочу его ещё больше, чем это возможно. Он такой естественный, что это зажигает во мне искру одну за другой.
