class="p1">В противном случае я мог бы с тем же успехом вручить бразды правления Фиеро и уехать в закат.
— Но я также пытаюсь понять, — добавляю я. — Что побудило тебя к этому?
Она смущенно отводит глаза и что-то бормочет себе под нос. Я вскидываю бровь, и она сужает глаза.
— Ты невыносим, знаешь это? Сейчас любой другой мужчина извивался бы подо мной, не думая о разговорах.
— Мне плевать, что сделал бы другой!
Раздраженно я отстраняюсь, усаживая ее надоедливую задницу рядом. Я не смогу сохранять решимость, если буду прикасаться к ней. Развернувшись, опускаю ноги и потираю затылок, пытаясь успокоиться.
— Я знаю, что ты делаешь, Рина. Я не случайный болван, которого можно соблазнить, когда захочется, и не бесхребетный идиот, который будет лежать и позволять тебе топтать себя.
— Я не считаю тебя таким, ты слишком остро реагируешь. Ты же сам сказал, что это всего лишь секс. Ты всегда так драматизируешь?
Ее холодный тон выводит меня из себя.
— Похоже, ты пробуждаешь во мне все самое лучшее, милая.
Сарказм пропитывает мои слова, я скрежещу зубами.
— Пошел ты, Массимо.
В ее глазах вспыхивает огонь.
— Я знаю, что тебе бы этого хотелось, но так не бывает, — кожаное кресло скрипит, когда я поворачиваюсь и беру ее за подбородок.
— Это партнерство, Катарина. Я готов подчиниться твоей воле во многих вещах, но только не в спальне. Ты меня не унизишь, и я точно не стану твоим сабмиссивом.
— Тогда у нас никогда не будет секса, потому что спальня — единственное место, где я не могу и не хочу отказываться от контроля, — уязвимость смешивается с болью и яростью на ее лице.
— Катарина, — отпустив ее подбородок, я провожу пальцами по ее щекам. — Я понимаю, почему ты так считаешь, но это как раз та причина, по которой тебе стоит передумать, — я пронзаю ее торжественным взглядом. — Я сделаю тебя счастливой и никогда не причиню вреда. Ты будешь управлять кораблем, но я буду его направлять.
— Забудь. Этого никогда не случится, а ты успешно испортил мне настроение, — отстранившись от меня, она перебирается на другую сторону, пристегивается и смотрит в окно.
После нескольких молчаливых напряженных секунд она поворачивается ко мне лицом со знакомым каменным выражением на лице.
— То, что ты сделал там, очень помогло мне заслужить доверие и уважение. Ты человек слова, Массимо, и я это очень ценю. Ты не стал тайком встречаться с О'Харой в одиночку и ясно дал ему понять, что я решаю все вопросы. Это завело меня. Поэтому так спонтанно накинулась на тебя. У меня не было никаких скрытых мотивов, и я сделала это не потому, что хотела сама контролировать ситуацию. Я сделала это, потому что хотела показать тебе, какой счастливой ты меня сделал, и еще устала бороться со своими порывами и держаться от тебя подальше, — она делает паузу, чтобы перевести дыхание. — Теперь я жалею, что сделала, не подумав. Не волнуйся, я больше не буду так поступать.
Черт. Я все испортил. Но не жалею, что затронул эту тему. Это нужно обсуждать. Она не может контролировать все аспекты наших отношений и ожидать, что я буду этому рад. Я не такой, и не хочу жить в подобном браке.
— Катарина, я…
Она поднимает палец и смотрит на меня.
— Забудь. Я не хочу это слышать. Разговор окончен.
Иногда она дико раздражает.
— Очень зрело, — огрызаюсь я. — Разговор не окончен.
Не обращая на меня внимания, она снова смотрит в окно, и мы оба томимся в тишине всю оставшуюся дорогу до дома.
Когда Эцио останавливает машину перед моим домом, она благодарит его, прежде чем скрыться внутри. Эцио и Рикардо обмениваются взглядами, а затем хмурятся на меня.
— Не лезьте не в свое дело и убирайтесь отсюда, — рявкаю я. — Моя жена примет вас завтра.
Не проронив ни слова, Эцио сует мне в руку ключи от машины, после чего они идут к своему автомобилю. Я запираю внедорожник Рины и направляюсь к дому.
Когда вхожу, моей жены нигде не видно.
Решив, что лучше оставить ее в покое, я отправляюсь в свой офис со стояком в штанах, взяв бутылку пива. Сажусь за стол, быстро просматриваю камеры наблюдения, дабы убедиться, что территория находится под охраной, и делаю глоток. Отвечаю на несколько рабочих писем, а затем включаю порно и расстегиваю молнию на брюках.
Вытащив член, я обхватываю его рукой и делаю несколько быстрых движений. Похоже, сегодня я снова играю в одиночку, но это полностью моя вина. Если бы я не включил свой мозг, то сейчас трахал бы свою жену. Возможно, мне следовало молчать и наслаждаться, но я хочу начать с правильного пути. Эта игра власти между нами неравна и недолговечна, но я не знаю, как поговорить с ней, чтобы это не переросло в ссору.
Вздохнув, я поднимаю задницу, спускаю боксеры и брюки до икр и раздвигаю бедра пошире, поглаживая налившийся член и пытаясь сосредоточиться на экране. Грудастая блондинка с фальшивыми сиськами стоит на коленях, посасывая член парня, но меня не возбуждает. Разочарованный, я дрочу сильнее и быстрее, погружаясь в страну фантазий.
Представляю Катарину у себя между ног, как ее горячий рот обхватывает мой ствол, как она глубоко сосет. Из задней стенки моего горла вырывается стон, когда я сильнее дрочу, представляя, как моя сексуальная жена ублажает меня умелым ротиком. Как она забирается на меня и направляет член в свою теплую манящую киску. Я двигаю рукой быстрее, чувствуя знакомое покалывание в яйцах, когда активность на одной из камер привлекает мое внимание.
— Какого черта?! — отпустив свой член, я натягиваю боксеры и брюки и вскакиваю с кресла. Закончив поправлять одежду, я выбегаю на улицу и догоняю жену как раз в тот момент, когда она собирается сесть на заднее сиденье своего внедорожника. Эцио и Рикардо стоят впереди, и она явно позвала их вернуться за ней. — Куда, черт возьми, ты собралась? — спрашиваю я, хватая ее за руку и оттаскивая назад.
— Убери от меня свои руки! — она крутится на месте, когда я оглядываю взглядом ее тело. Она надела облегающее сексуальное черное платье, слишком обнажающее. Вырез спускается между грудей и до живота, подчеркивая ее великолепное тело и подтянутый живот. Подол доходит только до середины бедра, а на ней сапоги на шнуровке до колена, которые так и кричат «трахни меня». На глазах потрясный макияж, губы — рубиново-красные. Мягкие волны ниспадают по ее спине, и она никогда еще не была так горяча.
