всему, было.
Последнюю ночь перед началом восхождения в гору решили провести почти у самого ее подножия. Здесь росли лишь невысокие деревья и кустарники, поэтому за дровами отправились двое: я и Рат, который вызвался добровольцем. Хмыкнул. Хочет поговорить наедине? Что ж, я только за.
Мои догадки оказались верны: стоило нам отойти от лагеря, как Рат заговорил:
- Что у тебя с Мирой? И не смей отнекиваться, я не слепой! – на скулах парня играли желваки.
Пожал плечами. Какой смысл скрывать?
- Именно то, что ты думаешь.
- Я же просил тебя! – Ойс и Олаф, привязывавшие лошадей в стороне от лагеря, обернулись, и Рат понизил голос. – Неужели так сложно…
- Сложно, - перебил с раздражением, - послушай теперь и ты меня. Не знаю, что конкретно видела Мира, но уверен: сознательно я никогда не причиню ей боль. Она взрослая женщина, и все решения принимает сама.
Несколько секунд напряженного молчания, и Рат махнул рукой:
- Ты прав. Извини. Просто…
- Она твоя сестра. Я понимаю. Но согласись, два защитника лучше, чем один, - шутка вышла вымученной, особенно если учитывать, что Мира и сама была способна за себя постоять.
Страж поднял на меня покрасневшие от усталости и переживаний глаза:
- Боюсь, нам обоим предстоит серьезное испытание.
Дожидаться ответа Рат не стал, размашистым шагом направившись к ближайшему сухостою.
Поужинать решили с шиком: Олаф с Ойсом поймали четырех крупных грызунов, которых ут же зажарили. Полутролль и Страж много времени проводили вместе, и мне казалось, что у них зарождается этакая странная дружба. Я был рад за обоих.
Рат разлил по походным стаканам горькую настойку, от которой горло горело огнем, а в желудке разгорался целый пожар. Айне с Яковом, подумав, плеснул тоже. Немного, но им хватит, чтобы расслабиться. Я не стал возражать. Кто знает, что ждёт нас впереди?
Мира, которая все эти дни старательно сторонилась меня при свете дня, неожиданно решила сесть рядом. Так близко, что я мог почувствовать терпкий аромат трав, который исходил от ее волос.
Рат внимательно посмотрел на сестру, но говорить ничего не стал. Яков с Айной шушукались, сталкиваясь лбами и время от времени громко взрываясь смехом. Эти двое давно попрощались со своим беззаботным детством, если оно вообще у них было, но все же не утратили своего жизнелюбия. Дети – удивительные создания.
Костер плевался искрами и трещал - видимо, найденные дрова не пришлись огню по вкусу. Слишком сырые?
- Попробуй! - Мира смотрела на маленькие языки пламени, думая о своем.
- О чем ты?
- Если твой магический дар не подчиняется законам этого мира, все, что ты можешь – постоянно испытывать его. Пробовать. И лучше делать это, когда не спишь, - улыбнулась насмешливо, дотронувшись кончиками пальцев до обгоревших волос.
Поймал руку, задержал на секунду в своей ладони эти тонкие пальцы, покрытые мозолями.
- Что ты видела? - голос охрип. Я задавал этот вопрос каждый день, но ещё ни разу не получил на него ответа.
Колючка тряхнула головой, прерывая зрительный контакт.
- Скоро сам все узнаешь.
Как и все последние дни, дежурить мы с Мирой должны были друг за другом. Никто мое решение не оспаривал. Полагаю, одно это могло бы натолкнуть наших товарищей на некоторые подозрения, но времени на соблюдение видимой благопристойности не было. Пока лагерь засыпал, я решил потренироваться в управлении огнем. Глядя на танцующие языки пламени, представлял, как они крепнут и взмывают вверх, даря тепло и безопасность семёрке путников.
- Вот видишь! - на плечи легли теплые руки, - у тебя получается.
Это был мой самый любимый момент: Мира приходила ко мне, дождавшись, когда все крепко уснут. Усталость – лучшее снотворное, поэтому мы не боялись, что кто-то проснется в неподходящий момент.
Ночь была пропитана горьким отчаянием и надеждой. Я буквально ощущал, как неумолимо утекает сквозь пальцы наше с Мирой время, и старался запомнить эти ощущения: нежная кожа под моими огрубевшими ладонями; запрокинутая голова и беззащитная шея; тихие стоны, которые я ловил губами.
Разморенная и уставшая, Колючка положила голову мне на плечо и задремала. Когда она заснула крепче, я осторожно вытащил из-под девушки свою руку, накрыл обнаженную фигурку своим походным одеялом и тихо оделся. Время моего дежурства давно закончилось, но будить Миру я не собирался.
Сел у костра, побаловался с пламенем, заставляя его то разгораться, то гаснуть. Над головой мерцали звезды. Яркие и крупные, они будто падали на меня с неба.
Оглянулся. Пламя причудливо освещало лицо спящей девушки. Я так и не спросил у нее, откуда этот тонкий шрам на ее брови. Надо будет…
Додумать я не успел. Время замедлилось, а воздух загустел, будто кисель. Мне показалось, что я уснул и опять оказался в одном из своих кошмаров.
С той стороны, откуда мы пришли, наступал туман. А перед ним шли они. Не-люди.
В висках застучало, в кровь выбросило дозу адреналина.
- Мира, вставай! – не церемонясь, потряс девушку за плечи. Она не сразу сообразила, что происходит, но тут же вскочила на ноги.
- Туман! – одного слова хватило, чтобы Колючка проснулась окончательно. Она еще только заканчивала одеваться, а я уже будил остальных.
- Яков, Айна, назад. Бегите в горы. Мы прикроем ваше отступление, и вы успеете добежать. Там туман не должен вас настигнуть. Мира… - наткнулся на злой взгляд и произнес совсем не то, что планировал, - ты прикрываешь слева.
Моя позиция была центральной, по левую руку встали в боевые стойки Мира и Рат, по правую – Ойс и Олаф.
- Что стоите?! – обернулся на застывших в оцепенении детей. - Обернись и вези девчонку на спине! Ты отвечаешь за нее головой.
Несколько секунд – и крупный серебристый волк уже уносит на своей спине хрупкую девчонку.
- Как такое возможно? – Ойс поперхнулся глотком воды, которую судорожно хлебал из фляжки. Он всегда пил перед боем, это было его маленьким ритуалом на удачу. Озвученный Стражем вопрос мучил нас всех, но ответа не знал никто.
- Значит, все поселения и города за нами…
- Полагаю, что да, - туман приближался, и до первых рядов Не-людей оставалось не более пятисот метров.
Сколько их? Тысяча? Две? Они шли ровными рядами: обманчиво неуклюже двигающиеся, с закрытыми туманом одинаковыми лицами, не чувствующие боли, не ведающие смерти.
И это все – обычные люди, оказавшиеся во власти тумана. Сейчас я был в
