не понимает, а потом только улыбается.
— Котенок, ты так краснеешь, словно только вчера девственности лишилась, — качает он головой.
— Ну да, я не твоя мисс Молодая в сорок, — фыркаю, опять вспоминая эту Ангелину. И быстро юркаю в магазин.
То, что я хочу, находится быстро, но приходится купитьдополнительно еще всякие безделушки, чтобы Алан ни о чем не догадался. С пакетом наперевес я возвращаюсь к нему.
— Все удачно? — все еще шутит он.
— Вполне, — киваю довольно.
Он даже не представляет, что я задумала.
В домик возвращаемся ближе к ночи, нагулявшиеся. Немного усталые, но я горда своим планом.
— Хочу сделать тебе сюрприз…
Подхожу к Алану сзади, когда он хочет снять футболку. Вдыхаю его аромат и сама уже ведусь. Но нет, пока мне еще рано.
— Мм… Котенок, что ты задумала? — спрашивает Алан, ничего не подозревая. Хочет обернуться, но я ему не даю.
— Нет! Стой так пока! Можешь раздеться, но не поворачивайся! — говорю я. А сама иду к пакету и достаю кое-что. А потом уже бегу к своему чемодану.
— Командуешь? Знаешь же, что потом точно получишь за это по своей аппетитной попке, — рычит Алан, но все равно слушается меня и не поворачивается, только сам начинает раздеваться.
Я быстро достаю черный полупрозрачный комплект, который взяла еще дома. Хотела показать Алану, ну и сейчас точно покажу.
Надеваю. Сидит идеально. И да, очень соблазнительно, что сказать, подчеркивает грудь и бедра. Распускаю волосы, и они красивой волной ложатся на мои плечи и грудь.
Опять подхожу к нему, чувствую, что его дыхание становится более порывистым. Да, ожидание всегда мучит.
— Закрой глаза, — прошу нежно. Провожу пальчиками по сильной спине.
Убеждаюсь, что он делает это, и становлюсь напротив него. Встаю на цыпочки и начинаю нежные поцелуи по его плечам, спускаясь ниже. Чувствуя, как учащается его дыхание, а член уже упирается мне в живот.
Беру нежно его руки и… быстро пользуюсь наручниками, сцепляя их. Алан тут же открывает глаза.
— Котенок… — хрипло произносит он, явно не понимая, что происходит.
— А теперь вы будете говорить, Алан Рудольфович! — строго произношу я, и быстро подталкиваю его к кровати. Так, чтобы он лег на нее спиной.
— Котенок, ты что-то, я чувствую, разбушевалась, — со смешком произносит он. Его взгляд блуждает по моему телу, ему явно нравится то, что он видит. — Зачем ты заковала меня?
— Чтобы вы не сопротивлялись сильно, — включаю тон строгой училки.
Сажусь на его бедра, проводя ноготками по сильной груди.
— Мм, а я должен? — все еще играет он, но вижу, что такое положение дел ему не слишком нравится.
Беру его руки и быстро завожу их за его голову.
— Не знаю, посмотрим, насколько вы будете откровенны.
— И что же ты хочешь узнать, Котенок? — усмехается он.
— Все! Что у вас было с Ангелиной? До мельчайших подробностей! — требую я.
— Мм, слишком много хотите, студентка София, не находите? — усмехается он.
Значит так, говорить по-хорошему не хочешь. Ну что ж, воспользуемся грязным методом….
— Возможно, вы, Алан Рудольфович, — веду пальчиком по твердому прессу, чувствую, как он подрагивает. Спускаюсь ниже, туда, где сейчас все хорошо стоит перед моим взором.
Обхватываю основание, чувствую, какой он все же большой. Ведь я не могу даже соединить пальцы в кольцо. Тяну вверх, прямо к головке, которая уже поблескивает от смазки. Слышу его рык, когда касаюсь ее, растирая. Чувствую, что сама начинаю течь от этого действия.
— Соня! — все же не сдерживается Алан, рыча.
— Не отвлекайте меня, Алан Рудольфович, раз не хотите говорить, — делаю вид, что мне не интересно.
Все мое внимание сосредоточено на его члене. Я отодвигаюсь, спускаясь ниже. Рот наполняется слюной. Да, я хочу сделать именно это: взять его в рот.
Помогаю себе рукой, опять сжимая член у основания, чувствуя, как он дёргается. А потом языком касаюсь солоноватой головки. А это приятно, и даже очень.
— Котенок, давай ты освободишь меня, — уже не угроза, а предложение.
— Нет, Алан Рудольфович, вы упустили свой шанс, — да, чувствую себя настоящей садисткой.
Беру его в рот насколько могу, начиная работать языком, проходясь по всей длине, по крупным венам. Руки спускаются ниже, к яичкам, беря то одно, то другое, немного сжимая. Слышу ответный рык и лязг металла.
— Соня! — опять этот властный тон, от которого внутри все сжимается, а клитор начинает пульсировать только от его слов.
— Тише, Алан Рудольфович, — говорю я как ни в чем не бывало. А потом приподнимаюсь.
Плюс этого комплекта в том, что трусики такие крошечные, что я просто отодвигаю черную полоску. Приподнимаюсь, а потом тихонько начинаю насаживаться на него. Вбирая внутрь, чувствуя, как он растягивает меня. Когда он полностью во мне, то начинаю привставать, и так каждый раз, растягивая удовольствие. Но Алану это совершенно не нравится.
— Быстрее!
— Не мешайте мне получать удовольствие, — продолжаю эти действия, трогая свою грудь, пощипывая соски. Закрываю глаза, представляя, как бы это сделал Алан. Грубо. Яростно, не щадя. Поэтому мои действия становятся тоже резкими. Не выдерживаю, начинаю стонать.
И тут словно спускаю его с крючка. Опять звон металла, и я ощущаю сильные руки на своих бедрах. Меня резко переворачивают так, что я оказываюсь лицом к постели.
— Все, ты доигралась, Котенок! — рычит он.
Один грубый толчок, и мужчина во мне. Сразу же начинает быстро вбиваться в меня. Наматывает волосы на кулак и прижимает при этом мою голову к подушке, не давая пошевелиться. Грубо имея. Мне нравится это. Я практически кричу. Ощущая, как он глубоко. И как мне нравится, когда Алан именно такой! Злой. И эту злость вымещает именно так.
Прямо вижу картину со стороны, как он вбивается в меня сзади. Слышу, как скрипит наша кровать. Звук влажных, потных тел, его дыхание и мои стоны…
— Я был глупым юнцом, который верил в искреннюю любовь! — рычит он, сжимая мои бедра практически до синяков. — Она была девочкой с параллельного курса. Я был беден и поэтому мог предложить ей только свою романтику. Она согласилась, я влюбился, а она бросиламеня, сказав, что лимит ее времени на нищебродазакончился. Растоптала мои чувства. Вот и вся правда!
Я слышу это, и мне одновременно хочется плакать и радоваться. Потому что я еще сильнее начинаю любить его. А еще я испытываю самый крышесносный оргазм в жизни. Физически и морально. Когда он берет меня за скулы, впечатывая в свою грудь, тянет лицом к себе.
— Люблю тебя, Котенок…
— И я тебя… — хрипло произношу я, все еще чувствуя, как лечу в нирвану.
И
