тебе следует определиться, сынок, кому тебе верить? – насмешливо протянул Солар, уже взяв себя в руки, и усилием воли прогнал желание признаться и сказать правду. – Мне или Элион? Я уже порядком устал от твоих нападок. Если ты мне не веришь, то для меня унизительно находиться в твоем доме. Когда Элион станет лучше по здоровью, я уеду. Сниму небольшой домик в городе. Будешь сам навещать меня, когда тебе вздумается. А навязываться вам я больше не буду. Если ты позволяешь ей прикрываться мной, пока она бегает к другому любовнику!
В голосе Солара прозвучала хорошо сыгранная обида. Филипп устало вздохнул и прикрыл глаза. Оба снова почувствовали себя неловко.
– Не нужно никуда уезжать, отец, – голос Филиппа прозвучал жестко. – У Элион нет доказательств, что это был ты. Я считаю, что она приняла кого-то за тебя, провела с ним ночь и упорствует в своем мнении. Ты прекрасно знаешь, если бы ты на самом деле переспал с моей женой, а теперь отпирался бы, я больше никогда в жизни не захотел бы иметь что-то общее с тобой. Я люблю Элион больше жизни. Но доказательств нет. И я тебе верю.
«Так вот значит, какова цена твоим словам, Филипп? – мысленно горько усмехнулся Солар, отворачиваясь к окну и делая вид, будто он любуется пейзажами там. – То ты обещал мне, что простишь… теперь же угрожаешь изгнать навсегда из своей жизни? А значит, и Элион я больше никогда не увижу? О нет, я глупец, раз поверил тебе и едва не признался. Больше такой ошибки я не совершу!»
Но как Солар ни убеждал себя в том, что поступил правильно, умолчав о произошедшем на балу, на душе его все равно скребли кошки. Может, и стоило сказать правду? И про магию кристалла тоже. Пускай было бы больно… им обоим. И ему, и Филиппу. Но пускай сын знал бы, что Солар полюбил Элион. Одержимо и по-больному. Пускай! Еще на войне Солар ненавидел интриги и всегда считал, что горькая правда лучше сладкой лжи. Но теперь сам загнал себя в ловушку. А теперь момент был упущен.
– Вот мы и приехали, – с улыбкой проговорил Филипп, выходя из экипажа.
Солар последовал за ним. В большом, уютном особняке друг Филиппа устроил целый дворец для маленьких щенят. Для ухода за малышами, которые недавно появились на свет, был нанят специальный человек, хорошо разбиравшийся в собаках. Щенята занимали целых две комнаты и выглядели очень ухоженно. Но Солар все равно не понимал, чем эти крохотные меховые комки отличаются от благородных борзых, например. И то, и то псы. А со вторыми хотя бы поохотиться можно! Ну да ладно. Каприз женщины – закон.
– Я хочу заплатить и подарить Элион щенка, – заупрямился Солар, когда ему в ладонь смешно ткнулся мокрый нос будущего питомца.
Солар пару минут назад присел на корточки, и его облепили щенята. Он чувствовал себя так, будто попал в собачье царство.
– Но папа! – почти взвыл Филипп. – Это была моя идея!
– А ты ей и так все даришь! – парировал Солар с излишней горячностью. – Платьюшка, колечки, туфельки… Я хочу исполнить ее каприз!
– А с какой такой стати? – Филипп отчего-то разгневался, его зеленые глаза сверкали, когда он начал наступать на выпрямившегося Солара. – Какое-то у тебя… нездоровое внимание к моей жене, ты не находишь, папа? То цветы ей даришь. То торчишь у нее вечерами, рассказывая про военные походы так, как в детстве ты сказки мне не рассказывал! А Элион и слушает тебя, открыв рот. Теперь еще щенок этот… Не много ли ты на себя берешь? Если бы не то, что в карете ты мне высказал, папочка, я решил бы, что ты влюбился в мою жену! Ведешь себя с Элион хуже, чем Уилл, тот самый ее друг, которого ты называешь ее любовником!
Филипп не выдержал и толкнул Солара к стене, прижимая его крепко. На миг тот оцепенел. Неужели со стороны его чувства видно настолько явно? Он же… он же старался держать себя в руках.
– А если бы влюбился, то что бы ты сделал, сынок? – выпалил Солар, не сдержавшись.
И сам пожалел об этом. Глаза Филиппа полыхнули опасным огнем. Казалось, еще немного, и его пальцы сожмутся в кулаки, и он замахнется по лицу отца.
– Убил бы тебя, – прорычал Филипп, стиснув челюсти. – Вызвал бы на честный поединок. И кровью честь жены бы отмыл! Потому что она всегда была верной мне, значит, это соблазнение было очень умелым. И наверняка, подлым! С игрой на ее эмоциях, на ссоре со мной!
– Ты совсем сошел с ума со своей ревностью, – горько усмехнулся Солар и отодвинул руку Филиппа, впечатавшуюся в стену. – Делай, что хочешь. Я завтра отправляюсь по делам. Попрощу досрочно вывести меня на службу. Моя рана уже зажила, и я в порядке.
Солар собирался уйти вовсе. Если все зашло так далеко, то и вправду… имело смысл попрощаться с Элион и исчезнуть. Да, мерзко, что придется оставить при себе этот грязный секрет, но как быть иначе, Солар не знал. Может, ему повезет, и он просто не вернется с очередной войны?
– Отец, подожди, – Филипп остановил Солара, перехватив за рукав. – Не надо. Прости, я и вправду сам не свой из-за этой истории. Я не хочу больше говорить о том, что случилось. И обижать тебя попусту подозрениями. Я поговорю с Элион, и мы больше не станем касаться этой темы. Она поймет меня, я уверен. Прости, что сорвался.
Взгляд Филиппа смотрел на Солара прямо и открыто. С теплом и виной. Солар не выдержал. Рванулся из руки Филиппа, ничего не ответил, почти выбежал за дверь. А потом уткнулся горящим лбом о стену дома. И едва сдержал стон. Его тошнило от самого себя. И если холодность и злость Филиппа он мог пережить, потому что считал это наказанием за ложь и раскаивался, то его тепло и участие попросту добивали Солара.
– Может, война не самый плохой вариант при любом раскладе? – усмехнулся Солар, найдя в себе смелость вернуться в дом.
Там он обменялся несколькими словами с сыном и хозяином дома. Но в глазах Филиппа сквозила тревога. Он отдал щенка и настоял, чтобы именно его отец подарил щенка Элион. Солар пытался отказаться, но Филипп не пожелал ничего
