моим, голова падает мне на плечо. Видеть, как сильный, мускулистый мужчина вдруг становится таким слабым, чертовски возбуждает меня, и я прижимаюсь к нему, зажмурив глаза. Волны удовольствия проходят сквозь меня почти минуту, наполняя мое тело теплом. Когда они, наконец, исчезают, мы так и стоим, задыхаясь.
Я отодвигаюсь, внезапно ощущая боль в руках и неприятную твердость стены позади меня. Сайрус смотрит на меня, в его карих глазах горят какие-то эмоции, которые я не могу разобрать. В моей груди разгорается тепло, и я откидываю назад его темные волосы, заправляя их за ухо. Я открываю рот, чтобы что-то сказать…
— Шшш, — говорит Сайрус. Он целует меня в последний раз, а затем осторожно опускает на пол и наклоняется, чтобы поднять мои туфли. — Пойдем домой, сладкая. Я хочу, чтобы сегодня ночью ты была в моей постели.
* * *
Мы целуемся в такси всю дорогу до дома. В зеркале заднего вида я вижу, как водитель бросает на нас неодобрительные взгляды, что в обычной ситуации я бы посчитала постыдным, но сейчас мне все равно. Я бы не оторвалась от Сайруса, даже за крупную сумму. Когда мы, наконец, спотыкаясь, возвращаемся в квартиру ребят, весь свет выключен. Кроватки Ками в гостиной нет.
— Где она? — бормочу я, сбрасывая туфли на каблуках.
— Себ спит с ней в своей комнате, — шепчет Сай, скользя рукой по изгибу моей талии.
Я удивлена.
— Каждую ночь?
— Со второго дня, как она у нас появилась, да. Бедный ублюдок никогда не высыпается.
— И он меняет ей подгузники, делает бутылочки и все такое?
Он обхватывает мою задницу.
— Ага.
Из одной из спален доносится скрип и приглушенное ругательство, и я замираю.
— Черт. Как думаешь, она проснулась? Я очень не хочу, чтобы Себастьян вышел из своей комнаты и обнаружил, что его сосед по комнате лапает его няню посреди ночи.
— Это не Себ, это Джек.
Я смотрю на часы. Уже почти три.
— Почему он все еще не спит?! Разве вам, ребята, не нужно успеть на поезд через пару часов?!
Сайрус целует мою шею.
— Вероятно, он не будет спать в течение следующих шести недель. Он слишком переживает из-за новой игры.
— Разве она не почти готова?
— Технически, да. — Он лижет мочку моего уха, заставляя мое тело дрожать. — Мм. Ты такая чувствительная. — Он прижимается ко мне. — В этом весь Джек. Ему нужно, чтобы игра была идеальной. Каждый отрицательный отзыв выбивает его из колеи.
— Почему? Последняя игра получилась такой хорошей. Конечно, ему теперь можно немного расслабиться.
— Он как ребенок. У него ужасная самооценка. Ему нужно, чтобы другие люди гладили его по голове и говорили, что он умный. — Он находит молнию на моем платье и дразнит ее пальцем. — В предыдущий день релиза нам пришлось конфисковать всю его электронику, чтобы он перестал навязчиво обновлять информацию на страницах продаж и рецензий.
Я хмурюсь. Это не имеет никакого смысла. Джек немного неуклюж, но мне он всегда казался уверенным в себе. С чего бы ему быть таким неуверенным, когда речь идет о его работе?
Сайрус теряет терпение и начинает расстегивать молнию.
Я хватаю его за руку.
— Не раздевай меня в гостиной, — шиплю я.
— Хорошо. — Не говоря больше ни слова, он снова поднимает меня, перекидывает через плечо и несет в свою спальню, где продолжает показывать мне еще несколько своих особых, секретных приемов. И теперь, когда нам не нужно беспокоиться о каком-то бедном уборщике, он не стесняется кончить мне на лицо.
ГЛАВА 35
БЕТ
Я просыпаюсь в пять утра от неистово звонящего будильника. Простонав, я переворачиваюсь на спину, и два теплых тела, между которыми я оказалась, начинают двигаться.
И тут я начинаю хмуриться. Двое? Что-то не так. Я отчетливо помню, что прошлой ночью трахалась лишь с одним мужчиной.
Я с трудом открываю глаза.
— Джек? — шепчу я, наблюдая, как светловолосый мужчина встает с кровати, потирая заросшую щетиной челюсть. — Когда ты успел появиться?
Он улыбается и склоняется, целуя меня в щеку.
— Слышал, как вы вернулись, — говорит он хриплым, сексуальным утренним голосом. — И я скучал по тебе.
Он пытается выпрямиться, но я хватаю его за руку, пытаясь уложить обратно на матрас.
— Вернись. Останься.
— Я не могу, дорогая. Мы с Саем уезжаем в Эдинбург, помнишь? — Он широко зевает, прикрывая рот тыльной стороной ладони.
Я стону, плюхаясь на подушки. Два глубоких смеха грохочут над моей головой.
— Господи, — бормочет Джек, — она выглядит разбитой. Что, черт возьми, ты с ней делал?
— Трахал, — говорит Сайрус. Я слышу шипение спрея от дезодоранта. — А как выглядят девушки после того, как ты их трахаешь?
— Сайрус танцевал для меня, — говорю я мечтательно. — А потом поедал меня вверх ногами.
Джек хихикает.
— Понятно. — Он убирает волосы с моего лица, проводя пальцами по моей щеке. — Возвращайся ко сну, Бет. Увидимся в понедельник.
Я хочу встать и поцеловать их обоих на прощание, но мои глаза слишком тяжелы, и поэтому я просто киваю.
— Хорошо, — бормочу я, утыкаясь лицом в подушку. — Счастливого пути.
Я чувствую, как два теплых рта целуют мои щеки, а потом я снова отключаюсь.
* * *
Я просыпаюсь чуть раньше восьми и лежу в пустой кровати Сайруса, сонно оглядываясь вокруг. Солнечный свет проникает сквозь окно, и я наконец-то могу разглядеть интерьер его комнаты. Она прекрасна. Темно-красные шелковистые простыни, абажур из оранжевого стекла, а напротив кровати — большое зеркало в золотой оправе. Прозрачные жалюзи шафранового цвета превращают лучи утреннего солнца в теплый желтый свет. Все это производит экзотический и чарующий эффект.
Где-то в квартире раздается тихий детский крик, вздохнув, я сползаю с кровати и натягиваю на себя шелковистые покрывала. Мое измятое красное платье валяется на полу, и я морщусь, влезая в него. Мне стоит покончить со своей позорной прогулкой. Я не могу скрываться здесь весь день.
Посмотрев в зеркало, я морщусь от увиденного, а затем с помощью салфеток и воды стираю размазанный по лицу макияж. Помогает не сильно. Я по-прежнему выгляжу совершенно разбитой.
Вздохнув, я опускаю плечи и выхожу в гостиную. Себастьян неловко выносит Ками из ванной, его волосы растрепаны по лицу. Он резко замирает, увидев меня.
— Бет? — недоверчиво спрашивает он. — Почему ты здесь?
— Я… — Я прочищаю горло. — Сайрус… пригласил меня остаться на ночь.
Он несколько раз моргает, уставившись на меня так, словно не уверен, что я настоящая.
— Ох, — медленно произносит он.
Мои щеки горят. Я вздергиваю подбородок.
— Я пойму, если… это
