Сложно было сказать, сколько лет Жанне. Желание соответствовать всем модным трендам делало её глянцевой куклой: макияж, укладка, поза. Современный смартфон раскрученной марки, на который мне бы пришлось долго и упорно зарабатывать. Жанна не упускала возможности демонстрировать свой телефон, а также маникюр. Тут я с сожалением признала, что зря не взяла никаких средств самозащиты: ногти Жанны вполне могли зайти за заточку.
— Что-то Егор обмельчал… Дурнеют мужики с возрастом, дурнеют!
Мне стоило бы возмутиться, обидеться, сказать, что эта белобрысая курва не права! Но план был другим, поэтому, не боясь сойти за тупую и заторможенную, я лишь снисходительно улыбнулась и принялась считать до десяти. Тогда меня точно отпустит, и я не влезу в словесную перепалку.
— Могу лишь подтвердить обратное: юные представители противоположного пола как голодные собаки, бросаются на любую кость.
Жанна выпучила глаза и поперхнулась кофе. Даже пальчик больше демонстративно не оттопыривала, как это делают современные аристократы.
Один — один!
Сдержала улыбку и немного откинулась на спинку стула, сложила руки на животе и с выражением лица, как у кошки, обнюхавшейся валерьянки, просто ждала следующего туше. Должна же была эта фифа как-то ответить на подобную колкость. Но нет, теперь Жанна поняла, что я не такая уж и дура. Взгляд стал более злым и внимательным. Поджав губы, женщина гордо вскинула подбородок и перешла к животрепещущей теме:
— Значит, Егорка сам не может разобраться со мной и поэтому решил натравить тебя? Зубастая же ты, раз такого мужчину отцапала.
— Егор не кусок мяса. Меня не волнует его кошелёк и прочее…
— Да? — Жанна оживилась и склонилась ко мне. Визгливо вклинившись, перебила меня и принялась тарахтеть. — Что? Разве ты не пришла упрашивать, чтобы я не стала судиться из-за квартиры? Егор наивный, доверчивый. Ничего не смыслит в бюрократии, а я… — женщина демонстративно щёлкнула пальцами, — я хорошо знаю эту кухню изнутри. Работа научила! Захочу, обдеру Егора как липку!
Я смотрела на Жанну и не понимала. Нет, честно, не понимала. Видимо, я и вправду какой-то динозавр, который лишь чудом не вымер. Меня никогда не волновали материальные ценности, деньги и прочее. Я даже не знала, какая зарплата у Лёши! Тем более не лезу к Егору… Поэтому подобные Жанне выживают, они плавают в мутной воде и своими зубами ухватывают все, что плохо лежит. Я же просто вымру, стану настоящим динозавром. Или буду как мама, крутиться всю жизнь, чтобы обеспечить себя и детей.
Но всё, что я буду сейчас делать, это не из-за корысти, не из-за благополучного будущего детей, а всего лишь ради того, чтобы хотя бы банально выносить этих детей и родить спокойно. Нервная система, покой и отменное здоровье — вот главные ценности на данном жизненном этапе.
Сдержав отвращение и глухую злобу, я благодушно улыбнулась и этим довела Жанну до крайней точки.
— Что? Не веришь? Обдеру! Обдеру, раздену до нитки! Он будет мне платить, будет…
Чем дольше слушала истеричную Жанну, тем сильнее верила в то, что Егора она никогда не любила. Никогда. Нельзя от большого и светлого чувства скатиться в такую клоаку. Я вон Лёшу не так пылко любила, но отпустила с Богом, перекрестилась и… Ну, поминаю не злым и тихим словом, но по судам не таскаю, не звоню ему и вообще стараюсь забыть.
Кукольная маска слетела. Все эмоции, бурлившие в Жанне, сделали её просто отвратительной. Но чем спокойнее я была, тем сильнее она бесилась. Понимала, что меня ничего не берёт, вот и пыталась найти хоть что-нибудь, что меня заденет. На самом деле меня много что задевало, но моя броня, искусственно нарощенная, была очень крепкой.
Когда Жанна обессиленно затихла, метая молнии лишь глазами, я пригубила свой чай, выдохнула и принялась спокойно говорить:
— Обдирай. Забирай всё. Хоть голым его оставь, меня это мало волнует, — мило улыбнулась. — Мне ваш затяжной развод на руку. Тяни резину, тяни…
Жанна насторожилась. Сощурилась, допила кофе и озадаченно принялась сверлить меня взглядом.
— Если вы будете разводиться год, то… Я тебе даже торт с конфетами пришлю, для восстановления нервной системы.
— Что? — женщина теперь смотрела на меня, как на спятившую.
— Видишь ли… У меня тройня. А это значит, что до сороковой недели я не дохожу. Оптимальный срок тридцать три или тридцать четыре недели. Значит, по моим подсчётам… — сделала вид, что задумалась, — рожать я буду в конце декабря, если не случится ничего непредвиденного. Егор сказал, что судья дал вам два месяца на решение споров и вы ещё толком не поделили ту квартиру и машину, потому что внезапно вмешались родители Егора. Значит… Если новый имущественный спор, новое судебное заседание… Мне осталось, — принялась загибать пальцы, — сентябрь, октябрь, ноябрь и декабрь. Какова вероятность, что вас разведут до декабря? А если я подговорю Егора, и он начнёт палки в колёса вставлять? Будут бесконечные переносы судебных заседаний, смена адвокатов…
— И что же тебе это даёт?
— Всего лишь то, что я рожу до вашего развода. Только и всего. У меня будет три сына и Егор их отец, стопроцентная гарантия. А это значит, что они смогут претендовать на всё, чем владел Егор. И теперь уже я буду судится с тобой. За каждую копейку и квадратный метр, — очень мило улыбнулась, отхлебнула чаю и дала время осознать всё Жанне.
Это был самый главный блеф! Конечно, по закону я могла получить только дулю, фантик, как и мои дети, потому что при разводе имущество делят только супруги. Наследство — другая песня, но, тьфу-тьфу-тьфу, долгих лет жизни Егору!
Нет, сейчас я совершала психическую атаку, очень мощную, пытаясь выбить из колеи эту… курицу!
— Готова вместо половины получить пятую часть? Пятую часть всего? Не такой уж жирный кусок получается. А если на шее Егора будут висеть трое иждивенцев, то…
— Что ты предлагаешь?
Жанна клюнула. Не такая уж она акула бизнеса! Так, пиранья-инвалид.
— Ты оставляешь себе квартиру и машину, как вы с Егором и договаривались. Но про двушку в нашем доме можешь забыть. Навсегда, — посмотрела на часы на стене. — Егор приедет за мной через полчаса. Предлагаю всем вместе прокатиться до нотариуса и заключить соглашение о разделе имущества. Ты его подписываешь, получаешь свою долю и исчезаешь под ностальгическую песню в закате. Даёшь Егору развод и забываешь про меня и моих детей, как про страшный сон. Хорошее предложение, разумное. Но ответ я хочу услышать сейчас, потому что иначе я встану, уйду и больше не буду милой и пушистой.
