выискивая раненых. Своих тут же укладывали на носики и переносили в стихийный лазарет под открытым небом. Врагов отправляли в чащу, где их уже ожидали сыновья монарха, чтобы провести допрос без жалости и сочувствия, чтобы не позволить главным зачинщикам остаться безнаказанными.
По указу императора женщин отправили обратно в летнюю резиденцию, выделив им немалую охрану. Это было сделано не столько из желания обезопасить гарем, сколько из потребности удалить подальше впечатлительных барышень, обязательно попытающихся воспользоваться ситуацией, чтобы привлечь к себе внимание правителя и его сыновей, дабы попасть в гарем Запретного города. Женщины, они всегда такие женщины…
Монарху же необходимо было разобраться с изменой и обезвредить всех участников очередного неудавшегося переворота, среди которых, к великому сожалению правителя оказался и его родной брат, отвечающий за безопасность императорской семьи.
Император смотрел на своего родственника с удивлением и печалью. Между ними никогда не было разногласий или недомолвок. С самого девства братья были очень близки, вместе обучаясь боевым искусствам и управлению страной. Они поддерживали друга, защищая от нападок и интриг двора, советовалась перед принятием серьезных решений. Когда же третий брат перестал быть другом и преданным слугой и превратился в предателя? Что заставило его отказаться от родственной привязанности? Чем император оскорбил его? Правитель не мог найти ответа на вопросы, чувствуя себя виноватым в том, что не смог уберечь младшего от серьезной ошибки, которая будет стоить жизни не только ему самому, но всему его семейству. И не окажутся ли его сыновья в такой же ситуации, испытав на своей шкуре предательство того, кого беззаветно доверял?
У вечеру лагерь был очищен от трупов. Однако оставаться на пепелище не имело смысла, поэтому слуги сразу после окончания битвы начали установку палаток в паре километров от поля битвы. Император с войском и министрами к вечеру смогли разместиться с относительным комфортом на новом месте.
Чиновники один за другим заходили в палатку правителя, докладывая о потерях среди императорских гарнизонов и врагов; количестве спасенных припасов, обнаруженных шпионах и прочее, прочее, прочее.
К сожалению, в огне погибла семья седьмого министра ритуалов и несколько наложниц, которые не были приглашены на охоту, но тайком пробрались в лагерь на свой страх и риск. Непроходимые дуры! Теперь придется объясняться с их родственниками, ублажая тех дорогими подарками. Если бы политические цели не требовали постоянной поддержки чиновников, то монарх давно бы отказался от гарема в несколько сотен наложниц, чьих лиц и имен он даже не помнил.
Но самой тревожной новостью стала пропажа шестого принца и двух северянок. За Ранзе император беспокоился, как внимательный любящий родитель, а вот исчезновение дочерей Ветра могло стать очередным серьезным ударом по трону, изрядно его пошатнув. Однако решение последней задачи можно было со спокойной совестью оставить на третьего сына.
Император гордился всеми своими сыновьями, обладающими самыми разносторонними талантами, но самым необузданным и упрямым был генерал. Его заслуги перед страной были неоспоримы, но завистники постоянно пытались оклеветать Лонгуаня в глазах правителя и наследного принца. Глупцы! Сын был у родителей как на ладони. Мать легко считывали всем эмоции и мысли, обуревавшие ее отпрыска. Когда генерал доставил пленницу в столицу, император и его супруга сразу поняли, что их мальчик неровно дышит к пленнице. Это было не просто вожделение, нет. Хранитель Третьего принца на ментальном уроне заявил права своего носителя на чужестранку, но упрямый мальчишка отрицает до сих пор эту привязанность. Однако именно их тонкая связь и поможет отыскать ему свою избранницу, где бы она ни была.
Сам же правитель вместе с наследным принцем занялся повседневными делами, назначая на следующий день аудиенции для всех дипломатических миссий. Одних ждала награда за верность, а других наказание за предательство.
Под усиленной охраной лагерь погрузился в тревожный сон.
24
Ю Гу Фенг открыла глаза. Она чувствовала себя бодрой и отдохнувшей, словно провела в состоянии глубокой медитации несколько часов. Тревоги о будущем Клана не маячили перед глазами, наоборот, в голове роились лишь мысли о том, что теперь у нее все в порядке, ведь она обрела новый дом, где о принцессе заботятся, поэтому она должна быть благодарной и отдать всю себя на милость нового господина.
Жрица огляделась вокруг. Просторная камера с каменными стенами имела запущенный вид, словно ею давно не пользовались. Бревна отделявшие от основного пространства темный проход, почернели и в некоторых местах покрылись плесенью или прогнили настолько, что тронь их и кажущееся непреодолимым препятствие рассыплется в труху. Девушка сидела на грязном полу, слегка припорошенном соломой, а напротив нее, на перекрещенных бревнах висел Шестой принц, постепенно приходящий в сознание. Но ни разорванная одежда Ранзе, ни кровавые раны на его теле не вызывали у северянки никакого беспокойства. Все так, как и должно быть. Каждый в этой жизни получает то, что заслужил. Она, как и этот никчемный наследник лишь песчинки в огромном мире. Их судьба — подчинение и служение, заключающееся в передаче магии Хранителей более достойным людям, которые смогут направить небесную энергию во благо.
Шестой принц пошевелился, застонал, с трудом приподнимая голову и осматриваясь вокруг. Его лицо опухло от побоев, из потрескавшихся губ сочилась сукровица. Юноша зашевелил губами, силясь что-то сказать, но лишь воздух со свистом вырвался из его легких. Северянка равнодушно взирала на потуги сокамерника, не пытаясь ему помочь.
— Гу… Ффф… Фенг, — наконец-то парню удалось произнести что-то связное, — ты… как?
— Хорошо. — Девушка улыбнулась, направив свой замутненный взор в сторону единственного зарешеченного окна. — Мир прекрасен, и я готова служить господину.
— Барышня… что они… с тобой… сделали⁈
— А ты как думаешь? — В дверном проеме стоял Фанфенг, поглаживая свой любимый кожаный хлыст. — Всего пара заклятий Хранителя Струй Забвения, и ваша дикарка превратилась в послушную рабыню, готовую есть у меня с рук и выполнять все мои прихоти.
— Ты не посмеешь! — Принц дернулся вперед и тут же закашлялся, выплевывая кровяные сгустки.
— Побереги силы, сопляк! — Палач уже находился рядом с дыбой и крепко сжимал рукой горло пленника. — Хоть ты всего лишь шестой сын, но твоя магия, подпитываемая твоим отцом все-таки ценна. Она станет для меня дополнительной подпиткой. Сегодня на закате я выпью тебя до последней капли, но не бойся, не казню, а позволю тебе жить. Правда после потери магии это будет недолго, но очень болезненно. И под твои крики, у тебя же на глазах я позабавлюсь со своей новой рабыней. Думаю, твои вопли заменят афродизиак и разнообразят наши с ней постельные игры.
