нему и вручить лично в руки.
Нет, второй вариант отпадал сразу же. Тогда Ридрих наверняка поймет, что я сунула свой любопытный нос в его дела. А встречаться с его гневом или недовольством мне бы не хотелось.
Значит оставалось подложить ее тайно, но тогда делать это было нужно прямо сейчас, пока он еще не вернулся.
Подхватив тяжеленькую шкатулку со стола, я поднялась и почти побежала в хозяйские покои. На ходу я встретилась с Несси, которая хотела мне что-то сказать, но я лишь крикнула ей: «Потом» и, завернув за угол, остановилась перед высокими дверьми.
Я уже почти ухватилась за кованую ручку, когда вдруг услышала холодное:
— Где ты это взяла?
Вздрогнув всем телом и вся с ног до головы покрываясь табуном мурашек, я резко развернулась к стоящему позади Ридриху и с улыбкой выдавила:
— Братик, с возвращением!
Он молча перевел прожигающий взгляд со шкатулки на меня, и я ощутила первые нотки пробуждения его темной ауры. Так и знала, что брат будет в бешенстве!
Надо срочно что-то сказать. Мозг, собираемся, работаем.
— Братик, прости, я не хотела! Я пришла в свою комнату, и шкатулка стояла на столе. Я не знаю, почему слуги перепутали наши вещи, я очень внимательно следили за тем, чтобы они все разносили по своим местам. Прости! — выпалила я на одном дыхании, всматриваясь в лицо Ридриха.
— Неважно, выброси, — безразлично бросил он, намереваясь пройти мимо меня в свою спальню, но я тут же ухватилась за край его одежды, останавливая его.
Я тебе выброшу! Вот, не нужно мне лапшу на уши вешать, что ты такой из себя безразличный. Если бы эти письма тебе были не нужны, ты бы избавился от них много лет назад. Ты враг самому себе что ли?!
— Прости, я прочитала одно письмо, чтобы понять, чьи это вещи, — тихо проговорила я, опуская взгляд. — Это твои драгоценные воспоминания, пожалуйста, не отказывайся от них так просто. Я никому не скажу. Считай, что я ничего не знаю, ладно? Только не выбрасывай.
— Азалия, — резко перебил меня брат.
Я вскинула голову встречаясь с его безразличным взглядом.
— Это лишь клочки бумаги. Выброси их.
— Нет! — неожиданно для самой себя крикнула я, а к еще большей неожиданности на мои глаза выступили слезы.
Может быть потому, что я вспомнила строчки из письма?
«Не грусти, что сейчас мы далеко друг от друга. Ведь мое сердце всегда билось и будет биться рядом с твоим».
«Я люблю тебя больше целого мира, комочек».
Я поставила шкатулку на пол, шмыгая носом, и ладошками вытирая щеки.
— Если хочешь, сам выбрасывай, — тихо произнесла я, отступая и не глядя на него.
А затем и вовсе развернулась и побежала назад в свою комнату.
На периферии сознания разум всерьез забеспокоился не стали ли мы деградировать от того, что уже пятый год находили в детском теле. Но отмахнувшись от него, я влетела в свою комнату и захлопнула дверь.
Шу тут же показался рядом и с обеспокоенными глазками утер мои щеки. Точнее хотел утереть, потому что по факту лишь больше их намочил.
С того дня в наших отношениях с Ридрихом появилась странная натянутость, хотя я и старалась вести себя так, словно ничего не произошло. Однако буквально через пару недель меня вдруг рано утром разбудили слуги, одели, а затем, сама не понимая как, я оказалась в карете вместе с Ридрихом.
Он выглядел мрачно, был молчаливым. Лишь коротко кивнул мне, когда я забралась внутрь, а затем отвернулся к окну и за несколько часов пути не проронил и слова. И лишь когда наш экипаж, наконец, остановился, и брат помог мне выйти, он осмотрел темно-зеленый лес и обветшалое поместье и сказал:
— Это Шейлброг.
Я все поняла без слов, поджала губы, чтобы они не дрожали, и нашла ладонь брата. А он впервые за пять лет не попытался вырвать руку.
***
Настоящее…
Я прошлась взглядом по фасаду поместья и направилась в сад, поудобнее перехватывая свой сверток.
Каблучки туфель проваливались в мягкую и рыхлую после недавнего дождя почву. Прохладный ветер трепал мою легкую накидку и заставлял ежиться от холода.
Я завернула за угол дома, ожидая увидеть Ридриха, но сад был пуст. Недавно распустившиеся розовые цветы жаканта источали сладкий, манящий аромат. Я огляделась, не понимая, куда делся Ридрих.
А потом меня пронзило неожиданной мыслью. Вдруг, он вообще не приехал сегодня? Не помню, что бы видела его экипаж на подъездной дорожке.
Вот же глупая… Еще и извозчика отпустила… И как теперь выбираться отсюда? Ближайший город был далековато. А в поместье уже много лет никто не жил. Тут даже никакой еды не было.
Так. Подожди.
Ридрих должен был нанять парочку слуг, которые присматривали за домом и садом. Они либо жили в самом поместье, либо где-то поблизости, так что без еды я не останусь. И они же могут помочь мне вернуться в столицу. Ну, или на крайний случай, Ридрих пришел за мной экипаж. Явно император расскажет ему, куда я подевалась.
Я подошла ближе к кустарникам и, едва касаясь, провела пальцами по лепесткам розовых цветов, вспоминая историю, которую мне рассказал Ридрих, когда мы приехали сюда в первый раз.
Мужчин рода Абенаж, и правда, буквально отрывали от груди матери сразу после рождения, но с Ридрихом все было несколько иначе.
Его мать, Эделия Абенаж, случайно узнав, что ей придётся расстаться со своим дитя, покинула резиденцию эрцгерцога почти на сносях. Она принадлежала к довольно знатному роду, у неё были счета в банке, которые полностью не зависели от её мужа. И это позволило ей целых три года скрываться от Териса и дать своему малышу всю любовь, на которую было способно её сердце.
Мне правда интересно, каким человеком вырос
