знакомства не испытала к нему ни грамма симпатии. Ведьмовское чутье сложно обмануть, даже если глаза ничего не замечают.
Несмотря на всю опасность ситуации, я старалась сохранять спокойствие. И поэтому, вместо истерики и мольбы о помощи, хладнокровно поинтересовалась:
— И зачем вы меня сюда притащили?
— Мы? — удивился Джозеф, выгнув темную бровь, — Если ты не видишь, я здесь один, Эли.
Мужчина даже покрутился, не забывая издевательски ухмыляться, таким образом, показывая мне, что здесь больше никого нет.
— Только не говори мне, что сам это все затеял.
— Если скажу, не поверишь? — усмехнулся он.
Я отрицательно качнула головой, продолжая внимательно смотреть на мужчину. Я словно наблюдала за опасным хищником и следила за каждым его движением, боясь пропустить удар.
— Жаль, — выдохнул он без сожаления и опустился передо мной на корточки, — А если я скажу, что сделал это потому, что не смог смириться с тем, что ты предпочла другого? — вкрадчивым тоном поинтересовался господин Хорант, погладив меня по щеке.
Дернулась от этого жеста, стараясь оказаться как можно дальше от этого мужчины. Его прикосновения были мне омерзительны, и хотелось потереть щеку, чтобы избавиться от ощущения его руки. Но мои собственные руки были связаны у меня за спиной и не давали мне этого сделать.
— Мне казалось, твой спектакль уже закончился, — ответила я хриплым голосом.
Ко всему прочему меня начало еще и знобить от холода и сырости. Простуда мне после этих приключений обеспечена. Если сумею выбраться отсюда, конечно. А в последнем у меня были большие сомнения.
— Знаешь, Эли, а мне даже жаль тебя, — внезапно произнес Джозеф, резко поднимаясь на ноги, — Умудрилась влюбиться в мужчину, которого к тебе приворожили. Нарочно и не придумаешь, — рассмеялся он.
Реагировать на такую дешевую провокацию я не стала. И без него знаю всю абсурдность ситуации. Но господина Хоранта моя личная жизнь никак не касается.
— Если ты закончил с упражнениями в остроумии, то, может быть, уже развяжешь меня? Не привыкла, знаешь ли, лежа со связанными руками и ногами общаться с людьми.
Лицо Джозефа тут же окаменело, и он посмотрел на меня злым взглядом. Хорошо хоть, что не ударил. С него сталось бы.
— Обойдешься, — произнес он сквозь зубы.
— Зачем же ты так сурово, милый? — раздался женский голос у открытой двери в подвал, — Эли, наверное, очень неудобно.
Посмотрев наверх, я лишь убедилась в своих изначальных догадках. Появилось второе действующее лицо того спектакля, который умело разыграли передо мной.
В дверях стояла Дебби. Совершенно другая Дебби. Не та спокойная, скромная и сочувствующая соседка, которую я знала. Сейчас там стояла уверенная, раскрепощенная и надменная темная ведьма.
В этом сомнений у меня теперь не было никаких. Я чувствовала темную энергетику, исходящую от нее. Но как же она умудрялась скрывать ее раньше? Очередные чары?
— А если она что-нибудь выкинет? — покосился на меня господин Хорант.
— Джозеф, это обычная белая ведьма. Что она тебе сделает? — фыркнула Дебби, — Травки только может заварить. Но, какая жалость, у нее даже их с собой нет, — хищно оскалилась соседка.
Господин Хорант еще некоторое время стоял, раздумывая над тем, стоит ли меня развязывать. И, похоже, слова его сообщницы мужчина посчитал разумными. Он достал из кармана нож и снова опустился передо мной на корточки, разрезая веревки, сковывающие мои запястья и лодыжки.
Когда Джозеф меня развязал, а поспешила подскочить на ноги, растирая саднящие и покрасневшие запястья. Так я хотя бы чувствую себя увереннее. Лежать на холодном сыром полу перед темной ведьмой это последнее, что стоит делать в сложившихся обстоятельствах.
— Так, значит, это ты оставляла милые послания у моей лавки? — поинтересовалась я у Дебби.
Я не придумала ничего лучше, чем отвлечь ее разговором. Не знаю, что эта парочка собралась со мной делать. Но думаю, что мне это явно не понравится. А надежд продержаться до утра и до прибытия в город отряда Инквизиции, оставалось все меньше.
Дебби в ответ лишь рассмеялась.
— Иногда я, иногда Джозеф, — пожала она плечами, — Знаешь, было даже забавно наблюдать за тем, как ты нервничаешь, но стараешься не подавать виду.
— И к чему были эти глупые попытки запугивания? — поинтересовалась я, хмурясь.
Больше от того, что нестерпимо болела голова, а мозг соображал слишком медленно. Чем же таким забористым они меня усыпили?
— Мы всего лишь развлекались, — фыркнула ведьма, — Но стоит признать, что мы недооценили твоего упрямства, — Дебби начала мерить шагами небольшое помещение подвала, — Джозеф был уверен, что ты уедешь сразу же после первого подклада. Но время шло, а ты упорно не понимала намеков. Пришлось переходить на крайние меры. Жаль, что твой фамильяр выжил, — печально вздохнула она, — Он мне никогда не нравился. Он как будто чувствовал нутром мою темную натуру. В отличие от тебя, кстати, — усмехнулась соседка, — Ты так и не смогла понять, что поселилась под боком у темной ведьмы.
— Может, хватит вести с ней светские беседы? — вспылил господин Хорант.
Кому-то явно не нравилась чрезмерная разговорчивость Дебби. Он боялся, что она может сболтнуть лишнего.
— Брось, — усмехнулась темная ведьма, посмотрев на мужчину снисходительно, — Не нужно так нервничать, милый. Она нам не опасна, так пусть же удовлетворит свое любопытство прежде, чем мы от нее избавимся.
Джозеф был не доволен решением Дебби, но спорить с ведьмой не стал. Лишь упрямо поджал губы и решил больше не вмешиваться в диалог двух ведьм.
Между этими двумя явно было что-то большее, чем просто сообщничество в незаконных делах. Но сейчас меня больше волновало кое-что другое.
— И зачем вам меня убивать? — спросила я у соседки.
Я старалась говорить спокойно, не выдавая внутреннего волнения. Глупо показывать страх перед опасным зверем. Но голос все равно дрогнул на последнем слове.
— Эли, ну какая же ты глупенькая, — покачала головой Дебби, посмотрев на меня с умилением, — Мы не собираемся тебя убивать. Это было бы крайне недальновидно. Сначала Инквизиция найдет твой труп, а затем броситься на наши поиски. К чему нам такие проблемы?
Чем больше говорила соседка, тем более хмурым становилось лицо господина Хоранта. Но мне нужно было выяснить как можно больше, пока Дебби столь разговорчива. А потом я обязательно придумаю, как выбраться из этой передряги.
—
