class="p1">— Правильный ответ. Что ты предлагаешь?
— Обмен.
— Какой?
Фигура сказала.
Гармония задумчиво кивнула.
— Интересное предложение. И в чём же будет состоять моя выгода?
— Ты сама сказала — интерес. Если я добьюсь успеха, я расскажу тебе всё.
— Хм… Пускай. Я согласна.
— Благодарю, — сказал неизвестный тоном, в котором совершенно не слышалось благодарности, повернулся и неторопливо направился на выход.
Гармония проводила его взглядом, затем снова посмотрела на доску, приподняла лапку и переставила фигуру на прежнее место…
…
…
…
После этой, казалось бы, совершенно незначительной встречи, фигура стала спускаться по каменистой тропинке в горное ущелье.
Удивительным образом, последнее в один момент превратилось в ветреное облачное море, над котором тянулся длинный, тонкий, местами обвалившийся каменный мост.
Он стремительно рассыпался прямо за спиной таинственного Спящего, и к тому моменту, когда он, Хамон, прошёл его до конца, совершенно развалился.
После этого таинственный Владыка сел в карету, запряжённую лошадью без головы, и медленно покатил в сторону великого города…
Всю дорогу вокруг него мелькали удивительные пейзажи, на которые Спящий не обращал ни малейшего внимания. Его фигура казалась задумчивой, и даже сейчас, находясь в совершенном одиночестве, он продолжал скрывать своё лицо за капюшоном.
Наконец карета остановилась возле роскошного поместье, которое, казалось, было вырезано из цельного куска граница. В этом отношении оно напоминало фигурку, только увеличенную в несколько десятков раз. Внутри него совершенно не было предметов интерьера. Лишь немногочисленные слуги нарушали мрачную стерильность просторных резных коридоров.
Хамон прошёл в свой кабинет, сел за каменный стол и стал перебирать бумаги.
Через несколько минут раздался стук.
— Заходи, — сказал Спящий.
В комнату зашёл человек-осьминог в непримечательной серой мантии.
— Господин, я бы хотел доложить про объект шесть пять четыре семь.
— Докладывай.
— Данному человеку угрожает смертельная опасность…
Повисла тишина.
Хамон неподвижно смотрел вперёд из темноты своего капюшона.
Слуга ничего не говорил, смиренно ожидая ответа. Наконец, целую вечность спустя, которая на самом деле составляла минуту и пятьдесят девять секунд, раздался голос:
— Следует вмешаться… Данный объект представляет определённую ценность. Приступите к исполнению плана сорок семь… Дробь три.
— Как скажите, господин.
Слуга низко поклонился и вышел за дверь.
…
…
…
Мир Людей.
С началом великой демонической войны население городов в мире людей стало неумолимо возрастать. Казалось бы, тенденция должна была быть совершенно обратной, однако некоторые социальные факторы привели именно к подобному развитию событий. Дело было в том, что вся промышленность была сосредоточена в городах и окрестностях. С началом войны возникла необходимость в производстве всевозможного оружия и боеприпасов. Поэтому крестьян, которые прежде занимались сельским хозяйством, стали постепенно мобилизовать на всевозможные фабрики. Людям требовалось место для проживания, и вскоре в городах стало попросту не протолкнуться.
Более того, многим состоятельным гражданам пришлось потесниться и уступить свои поместья для новоявленных рабочих…
— Соболезную, мисс, но поймите правильно, для вас одной это место, пожалуй, слишком вместительное… И ещё оно совершенно не пригодно для вашего одиночного проживания.
— Я живу здесь всю свою жизнь, — спокойным голосом отвечала темноволосая девушка на инвалидном кресле человеку в военной форме, который стоял на пороге её дома.
— Понимая, — кивнул мужчина с лёгкой улыбкой. — Но, насколько нам известно, вы пользуетесь услугами сиделки…
— Редко, — буркнула Маргарита.
— Редко, но каждый день… В последнее время нам нужны рабочие руки. Нужна, знаете, оптимизация. Многие солдаты получили ранения и теперь проживают в особенных заведениях. Нам нужны сиделки, и даже если вы платите своей большие деньги… Государственная нужда, сами понимаете… Именно поэтому мы рекомендуем вам…
— Убраться вон? — презрительно хмыкнула девушка.
Глава 70
Одна
— Вы понимаете-с, госпожа Маргарита. Такие времена… — с натянутой улыбкой сказал мужчина.
Маргарита посмотрела на него пристально, затем опустила голову, задумалась и, сжимая кулаки, спросила:
— У меня ведь есть время на размышления?
— Разумеется, — ответил мужчина.
— Тогда уходите. Отвечу, когда его не будет.
Мужчина горько улыбнулся, поклонился, повернулся и прикрыл за собой дверь.
Маргарита посмотрела на неё и протянула руку, чтобы закрыть на замок. Но стоило ей только немного приподнять свои пальцы, как сильная дрожь схватила её до самого локтя. Маргарита прикусила губы, почти в кровь, и только благодаря большому усилию смогла закрыть металлическую защёлку. При этом на её светлом лице выступили крупные капли пота.
Девушка посмотрела на свои руки.
С недавних пор болезнь, травма, которая лишила её возможности ходить, стала прогрессировать. Возможно, виной тому был малоподвижный образ жизни, возможно, пагубное настроение, в котором она пребывала, и всё же постепенно собственное тело даже выше линии пояса перестало ей подчиняться. При том что сиделка, хотя она и ненавидела последнюю всей душой, и старалась обходиться своими силами, приходила в последнее время всё реже и реже. У неё были свои дела и заботы. Ей нужно было смотреть за солдатами. Она же, Маргарита, была совершенно бесполезна для великого дела.
За последние несколько месяцев девушка ни разу не покидала пределы своего дома. И потому что это было сложно, и потому что у сиделки не было времени выводить её на прогулки, и потому что сама мысль о том, что её «выводят на прогулку», как собаку, вызывала в ней безумное отвращение.
Некоторое время она смотрела на свою руку, до тех пор, пока не унялась дрожь.
Затем развернулась и покатила коляску в зальную комнату, смежную с кухней.
В прежние времена здесь находились кресло и стол, сидя за которым Он всегда читал газеты. Делал он это без особенного интереса, но всегда пристально, словно выполняя некую важную работу, прочитывая каждую страницу, даже самые незначительные, с анекдотами и рекламой — в те времена для рекламы существовали отдельные страницы… Странное это было время, почти забытое.
Теперь кресло было обращено в пыльный угол, стол исчез, и помещение занимала высокая кровать. Вся жизнь Маргариты теперь происходила на первом этаже. Подниматься на второй было сложно… тягостно… ненужно. Первое время она пыталась это делать, даже заплатила, чтобы установили особенные перила, она хотела доказать, хотя бы себе самой, что сможет подняться самостоятельно… Но в итоге ничего не вышло. Лестница была слишком крутой — особенно теперь. Следовало переделывать вообще всё, и она готова была заплатить, но с началом войны исчезли рабочие руки. Да и менять пришлось бы весь дом, и хотя она была совершенно не против, — она была не из тех, кто горюет по воспоминаниям, или не хотела считать себя таковой, — первая причина оказалась достаточно веской, чтобы ничего не делать.
После этого кровать перенесли на первый этаж.
Именно здесь она проводила всё своё время. Читая. Разглядывая потолок. Точно безвольная, брошенная кукла.
Маргарита прикатила своё кресло к тумбочке возле окна и стала разглядывать книжную полку. Взгляд её, как обычно, остановился на фотоальбоме. Краешек последнего был обуглен. В один момент девушка намеревалась его сжечь. Не смогла. Достала из камина и при этом едва не обожгла собственные пальцы. Впрочем, сейчас она, наверное, даже не ощутила бы ожога, учитывая, как быстро её тело теряло всякую чувствительность.
Долгое время Маргарита разглядывала полку и наконец схватила старенькую книжку, приключенческий роман для девочек младшего школьного возраста — глупейшее название и глупейшая книга, но прямо сейчас она чувствовала в себе желание почитать именно нечто предельно глупое. Быть может, она уже выросла из той фазы, когда читать детские книги считалось зазорным. Быть может, она уже повзрослела.
При мысли об этом Маргарита невольно стала ощупывать свои волосы. Они были чёрными как смоль без единого намёка на седую белизну.
Наконец девушка погрузилась в чтение.
Шли часы.
С наступлением темноты она поставила книжку на полку и приступила к сложному ритуалу укладывания спать. Несмотря на то, что Маргарита уже совершенно смирилась с тем, что была беспомощной, по крайней мере это она хотела делать без помощи сиделки.
Девушка с трудом разделась и опустила
