с восходом солнца лучники придут на тренировку. Я выйду ты ложись.
— Нет. Давай я выйду, а ты ложись — настояла на своём Василиса.
Лёня молча кивнул и прополоскав зубы водой погасил свет и лёг спать.
Он уже начал проваливаться в сон, когда к нему под шкуру нырнула Василиса.
— Ты чего удумала.
— Ты же хочешь, сохранить свои секреты?
— Да.
— Поэтому я хочу провести самый лучший обряд, который скрепит нас лучше любых обещаний.
— Какой обряд?
— Ты лежи я сама всё сделаю.
Ощутив в полной мере торжественное начало обряда Лёня опешил.
— Ты чего, Василис, у тебя же потом дитя родится?
— Так надо. Я выбрала тебя и теперь ты мой мужчина, а своего мужчину я никогда не предам.
— Второй раз попадаюсь на ваши женские уловки.
— А первый когда был.
— В Груздях. Соседка вызвалась помочь снять размеры для шитья одежды и измерения начинались так же.
— И ты ничего не понял?
— Когда они с мужем объявили, что ждут ребёнка я спросил откуда они его ждут. Мне подробно рассказали и тогда я всё понял и ушёл из Груздей.
— Ты действительно не понял, что она с тобой делала?
— Так надо, такой порядок — передразнивающим кого то голосом проговорил Лёня. — А я откуда знал, я же говорю, что о прежней жизни помнил только название родины и как выглядит броня мандалорца.
— Но ведь ты не дурак и мой дядя это отчетливо мне сказал.
— Быть дурнем и потерять память это не одно и тоже. А, кстати, дядя-то твой кто?
— А ты не знаешь?
— Нет.
— Вот и оставайся пока в неведение.
Нужный обряд в эту ночь они повторили ещё дважды и только после этого уснули, но с рассветом уже были на ногах.
Лёня активировал освещение и обнаружил на себе разводы высохшей крови.
— Василис, а это откуда?
— Так и должно быть.
— А там в Груздях было не так.
— Так у неё ты был не первым мужчиной, а у меня будешь первым и единственным. Иди смой всё по быстрому пока никого нет.
* * *
Лучники начали тренировку и Василиса присоединилась к упражнениям с ведущей тройки, а Леня посмотрел на успехи детворы и решил пока вычерпать воду из мойки(это так он назвал свой маленький басейн) и, если успеет, то обжечь кирпич с знаком тепла.
— Дядька Мандалорец, мы закончили.
— Хорошо Стриж, как успехи у отстающих?
— От восьми до дюжины шагов уже.
— Хорошо. Это говорит о том, что скоро будет ещё лучше. Ну, бегите.
До вычерпывав мойку Лёня подсушил её знаком огня и подержал в нагретом виде «от всякой заразы».
— Ты сам то тренироваться будешь или считаешь себя самым великим воином? — спросила у него Василиса.
— Пойдём. Я как раз мойку от воды освободил. Теперь можно и потренироваться.
Прихватив свой лук и деревянные мечи они вышли на площадку для тренировок.
— Показывай как стреляешь — довольно властно сказала Василиса и тут же ойкнула от микро ожога. — Ты что делаешь?
— Гонор сбиваю. Если я твой мужчина, то это не значит, что позволю собой командовать в таком тоне. Я доступно объяснил?
— Да уж не курица, поняла.
— Вот и умничка.
— Давай по очереди — выстрел ты, выстрел я.
Василиса натянула лук и выпустив стрелу сделала шаг назад…
* * *
На мечах они бились до тех пор пока им не принесли обед, не в чём не уступая друг другу, затем поели и вместе завалились в мойку. В начале «мылись», а потом и прополаскивали одежду. На всё про всё часа три времени ушло. После Лёня сходил к старосте и дал на питание ещё один золотой.
— Лог, ты же посвящён в то, что я начал к поручению князя готовится.
— Уже понял, что сейчас в делах на тебя расчёту нет.
— Вот держи монету за мой прокорм.
— О, другое дело.
— Знал бы — сразу так поступил. Так что, ежели что — не стесняйся говори.
— Через три дня на ярмарку выезжать будем, ты обещал корову ещё на общину взять, и не одну, твоё слово в силе?
— В силе.
— Ну тогда пока мне добавить больше нечего.
— Добро.
Глава 19
Черновик!
Недельная ярмарка проходила на большом поле возле Краскокаменска.
— Василис, тебе точно больше ничего прикупить не надо? Скоро похолодает не на шутку.
— Да купила я уже всё. Вон половину телеги уже нагрузила пока ты с кузнецом рядился. Договорился-то на что хотел?
— Договорился. Говорит из бронзы отольёт не хуже стального будет. Голову мою долго обмерял…
— Хорошо, что только голову…
— Ты меня, что теперь до конца дней теперь подначивать будешь?
— От случая к случаю, дорогой. От случая к случаю. Староста то, что такой счастливый ходит.
— Я ему телегу, коня и двух коров на общину купил.
— А себе верхового брать не будешь?
— Пока решил не спешить. По лесам верхом не шибко-то поездишь, а как вьючный и Гнедко сгодится. Не думаю, что нежить далеко хоронится, скорее всего в не более дня пути от дорог схроны искать надо.
— Норы?
— Может и норы, а может и по балкам и оврагам хоронится.
— Когда тебе шлем сладят?
— Обещал привести на пятый день.
— Выступать на шестой будем?
— Да.
— А я тебе, голуба моя, платочек на чело прикупил.
— Кажи.
— Держи.
— Красив. И нить серебром и обереги… Спасибо, сокол мой. Под шелом теперь одевать его буду, авось сбережёт голову мою.
— Пойдём пирогов в дорогу возьмём да пора до дома.
— А что, к моим не заедем, не обрадуем новостями? Как раз к ужину поспеем и не нужно будет сейчас пироги покупать.
— Но только на одну ночь и с утра домой. Договорились?
— Договорились.
— А что ж тогда нужно и матушке с батюшкой твоим что прикупить?
— Не нужно. Они люди не бедные и сами кого угодно одарить могут. Так, что запрягай и
* * *
В этот раз Лёня решил не скупиться и заказал, окромя шлема, отлить из тонкой бронзы лопату и топор с длинным лезвием поперёк для земляных работ. Обсуждали, что да как лучше сделать долго, но результат должен оправдать затраты.
* * *
Жила Василиса в не очень большом двух этажном доме за собственным забором из природного камня, который сочетался с мощными столбами деревянных ворот. Ворота были на запоре и Василиса подъехав на своём Рябом постучала в них рукоятью кнута.
— Митрофан, открывай!
— Бегу, бегу, Василиса Гавриловна! — откликнулся басом названый персонаж.
Гулко зазвенел сброшенный наземь
