подарит. Хотя многие подарки вручали приватно, кто-то рассказывал, что подарил. В общем, в зале было интересно.
Да еще вынесли новые закуски, звучали тосты.
Пока Олег разбирался с Сашей, это все закончилось. Народ повалил в санузлы и теперь на нас косится.
— Поехали отсюда? — шепчу любимому.
— Да, едем.
Папа тоже освободился, так что нам надо подойти к нему.
Он не за столом. Находим их с Лерой в холле. Кажется, еще кого-то провожали. Теперь шепчутся о чем-то. Наверно, обсуждают этих людей.
Нет, я не думаю об отце и мачехе сразу плохо. Я их просто хорошо знаю.
— Михаил! — Шульгин привлекает внимание тестя. — Мы уезжаем.
— Как официально… — папа усмехается.
— Ну, ты теперь мне вместо отца. Так что скажи спасибо, что на "ты" и без отчества, — Олег тоже говорит с долей юмора.
— Угу, а Лерка — мать!
Ржет, мой муж качает головой.
Смотрю на Леру, а та… Покраснела! Неужели моя мама права, и мачеха неровно дышит к Шульгину. Еще одна!
Впрочем, а как я хотела? Зрелый, интересный внешне и богатый мужик. Очередь на такого будет без конца и края.
Мне начинать бояться?..
В любом случае, отношения будут зависеть только от нас, а не от количества соперниц. Да и не хотела бы я, чтобы со мной были только на безрыбье.
И если снова верить маме, то на любого мало-мальски нормального мужчину будет спрос.
Хотя поступок Валерии — это все равно как-то слишком.
— О чем задумалась, доча? — посмеивается отец.
Тоже улыбаюсь.
— Хочу сказать спасибо Лере, — гляжу мачехе в глаза и вижу, как ее серо-зеленые омуты наполняются страхом, — за то, как чудесно она все организовала… Особенно понравились официанты — такие внимательные!
— Присоединяюсь, — грохочет сбоку голос Шульгина, — но это мы еще обсудим позже.
Он тоже мажет взглядом по Валерии, и, бьюсь об заклад, у мачехи коленки дрожат.
— Олег, я провожу вас на улицу… — начинает суетиться она. — Подышу заодно.
— Нет, — Шульгин взмахивает рукой, — там слишком холодно.
* * *
— Ты будешь говорить обо всем с папой? — спрашиваю мужа в машине.
За нами подъехал водитель, и мы сели в любимый минивэн.
Любимый не только потому, что удобный и знакомый. Главное — в нем я могу ехать у Шульгина на коленях.
Что сейчас и делаю.
— Это необходимо, — муж гладит меня по бедру, — пусть приструнит жену. Он ведь не в теме?
— Вряд ли, — хмурюсь, — папа никогда не поддерживал симпатию Саши в мою сторону. Такого брака он для меня не хотел.
— Ну конечно, — Олег усмехается.
Я притихаю. Становится стыдно.
— О чем задумалась? — супруг привлекает меня к себе еще больше. Обнимаю его надежные плечи.
— У моего отца в твою сторону меркантильный интерес, — вздыхаю.
— Для меня главное — какой интерес у тебя, — Олег отвечает быстро.
— Самый искренний… — почти шепчу. — Я докажу тебе со временем…
— Ш-ш. Ты чего расклеилась?
Сама не знаю. Видимо, недавний стресс.
— Извини, — шмыгаю носом.
— Я неплохо общался с Гавриловым. И всегда знал его недостатки. Но наши интересы всегда были схожи и отношения были нормальными. Наши интересы схожи и теперь. Мы оба заинтересованы в этом браке. А какой-то искренней любви от него мне не надо.
— Да, ты прав, — морщусь, — только не пойму, что надо Лере? Неужели не понимает, что папа ей пропишет по первое число?..
— Узнаем.
Олег несет меня на руках от машины, и страх внутри медленно вытесняется бабочками. Хоть я дико устала и нервничала, не могу не реагировать на этого мужчину.
Но когда он опускает меня на ноги в нашей спальне, замечаю, он морщится. Словно от боли.
— Олег, что с тобой?
Саша его побил? Не может быть.
Шульгин сгибает правую руку в локте и шевелит пальцами. Снова морщится. Вижу, костяшки припухли.
— Дал в морду этому олуху, но рука соскользнула на его соплях и попала в кафель. А он в ресторане крепкий.
— Господи, любимый!
Осторожно берусь за его руку, верчу тихонько и разглядываю.
— Пустяки, ушиб.
— Но тебе ведь больно!
— Пройдет.
Олег отмахивается. А вот я не могу.
— Сейчас поищу обезболивающее и сделаем холодный компресс.
— Мир…
— И я помогу тебе переодеться.
* * *
Олег
Если она начнет раздевать меня, то холодный компресс надо будет приложить не к руке.
Да и вообще эта возня с "травмой" абсолютно лишняя. Я получал их за свою жизнь немало и разбираюсь в них не хуже врача. Этот ушиб поноет максимум сутки.
Но малышка полна энтузиазма. А у меня нет привычки запрещать что-то супруге.
Да и блять… приятно. В последний раз обо мне заботилась мама и то, когда мне было пять-десять лет.
Сначала жена приносит из кухни маленькую таблетку. Там у нас находится аптечка.
— Лекарств куча, ты за этим следишь?
Мира не переоделась, и я только сейчас замечаю, какая она соблазнительная в этом платье.
Еще безлямочный бюстгальтер сбился. Грудь колышется от каждого ее быстрого шага.
— Аптечку пополняет Вера Михайловна, — говорю, чуть охрипнув.
— Она — чудо. Возьми стакан левой рукой.
Идет к гардеробу.
Пью обезбол, хотя про боль уже забыл. Провожаю взглядом жену.
— Сейчас переоденусь и тобой займусь!
Угу. Или я тобой, малышка.
Член уже готов сбросить напряжение этого вечера.
Ставлю на тумбочку стакан и той же левой рукой расстегиваю ремень.
Гардеробная у нас отдельной комнатой, дверь идет из спальни. Неслышно вхожу туда.
Мира стоит спиной к двери. Платье уже сняла. Теребит застежку бежевого бюстгальтера, не выходит расстегнуть.
Мягко шагаю к ней.
— Помочь?
Она вздрагивает. Но тут же выдыхает и усмехается. По нежной коже плеч рассыпаются мурашки.
— У тебя болит рука… — напоминает с улыбкой в голосе.
— Мне нужно мое личное лекарство.
Расправляюсь с застежкой белья, кажется, за секунду. Куда-то отшвыриваю его. Накрываю ее груди ладонями. Сжимаю.
Травмированная рука пульсирует болью. Но еще больше простреливает пах. Понимаю, меня не хватит на прелюдию.
Оттесняю жену к единственной стене, которая свободна от шкафов.
Мира покорно встает лицом к стене и ставит ладошки на шершавую белую штукатурку. Прогибается в спине, когда моя рука скользит по ее животу.
— Хочу тебя прямо сейчас, — шепчу, прикусываю мочку уха. Прижимаюсь к ней сзади.
С ее губ слетает стон.
— Я тоже хочу… — на выдохе.
Моя горячая. Но только вряд ли она мокрая уже.
Ныряю пальцами в трусики. Все-таки решаю проверить, прежде чем что-то предпринять и… проваливаюсь в горячее сочащееся лоно.
— Хм, ты уже, — вылетает из меня.
Мира сдавленно посмеивается.
— Я ехала у тебя на коленях…
От понимания, что я так ее
