обрыва. Едва не сорвавшись Нарцисса попятилась назад и резко обернулась.
Из-за деревьев вышел Натаниэль. Под чернеющей коже все еще пробегали ручейки темно-синие ручейки, а сапфировые глаза горели хищническим огнем. По обнаженному телу стекали багровые капли.
- Стой! Замри! - Дрейк выбросил руку открытой ладонью вперед и чуть спокойнее добавил. - Просто замри и не шевелись!
Подстраиваясь под ее ритм, он замедлил дыхание и еще тише добавил:
- Не смотри вниз. Смотри на меня. Все хорошо, слышишь? Смотри мне в глаза.
Натаниэль ступал осторожно, плавно, прекрасно понимая - любое резкое движение, и Нарцисса сорвется. Растрепанная, перепуганная до смерти, она вряд ли отдавала себе отчет, где сейчас находиться и как правильно поступить.
Под обрывом рокотал Драконий Источник, с шумом разбивая пенистые волны об острые камни.
Ему оставалось всего пять шагов. Пять шагов, чтобы дотянуться и выхватить Нарциссу с самого края, когда из чащи выскочил ополоумевший чернявый похититель и с воплями бросился на Дрейка.
Нарцисса вздрогнула всем телом, подалась назад и звонкий женский крик захлебнулся в рокоте Драконьего Источника.
Глава 13
- Жизни госпожи Ливингстон ничего не угрожает.
Простые слова, за которыми скрывалось так много. Услышать их - все равно что живительный глоток воздуха.
В больничном коридоре было непривычно пусто. Шаги отражались от стен из желтоватого песчаника, а воздух был пропитан раздражающим запахом спирта и человеческой немощи - острой, въедливой, выворачивающей нутро наизнанку.
Господин Эден жестом указал на лакированную дверь. В кабинете главного лекаря царила давящая тишина. На стенах висели рисованные плакаты человеческого тела. Рядом со стеклянным шкафом, в котором аккуратными рядами стояли тяжелые энциклопедии, находился человеческий скелет в полный рост.
Главный лекарь сел за полированный стол и, сцепив пальцы в замок, положил руки на столешницу. Следуя его примеру, Натаниэль сел в кресло напротив господина Эдена.
- Я вижу, вас что-то смущает, господин Эден.
- Тема весьма деликатная, ваша светлость, - проговорил лекарь, покачивая головой, стараясь подобрать нужные слова. - Видите ли, госпоже Ливингстон повезло родиться ведьмой. Окажись на ее месте обычный человек, он бы всенепременно разбился о воду, как если бы додумался спрыгнуть с башенных часов на мостовую…
Натаниэлю не понравилось то, как господин Эден отводит взгляд. Ходит вокруг да около, словно боясь взболтнуть лишнего. Дракон, чувствуя подвох, ощерился.
- То, что госпожа Ливингстон является ведьмой - тема не деликатная, господин Эден. Это факт, который не является преступлением в Драконьем Чертоге...
- Я не об этом, - нетерпеливо отмахнулся лекарь. Костяшки пальцев побелели от напряжения. - Нет сомнения, в скором времени госпожа Ливингстон поправится. Физически. У меня вызывает обеспокоенность ее душевное состояние. Понимаете, для любой женщины потеря ребенка является страшным ударом. А уж для ведьмы…
- ЧТО?!
Господин Эден захлебнулся воздухом, побледнел и сжался в своем кресле. Воздух вокруг лорда Валлори сконцентрировался, превращаясь в черный туман с искрящими вспышками молний.
- Разнести мой кабинет - не самая лучшая затея, ваша светлость, - главный лекарь нервным движением ослабил шейный платок и кашлянул.
- Повтори, что ты сказал, - прошипел Дрейк, чувствуя, что теряет контроль над Драконом. - Еще раз.
- Госпожа Ливингстон быстро поправится. Но только физически. Душевное состояние вызывает у меня обеспокоенность…
- Дальше!
- Для ведьмы потеря ребенка…
- Нарцисса была беременна?
Бессильная ярость полыхнула багровыми племенем перед глазами. Эден захрипел, цепляясь пальцами за подлокотники. Гладко выбритое лицо посинело, выпученные глаза закатились.
- Мы… У нас не было выбора, ваша светлость… - прохрипел лекарь. Перед затуманенным сознанием одиноко пронеслась мысль: “Вот и все”. Но в ту же секунду удушающие объятия разжались, и он мешком обвалился в кресло. Пытаясь откашляться, Эден просипел: - Если бы мы попытались спасти ребенка, они бы оба умерли.
Однако Натаниэль его не слышал. Ему казалось, что под ногами разверзлась бездна - ледяная, удушающая, утягивающая в свои глубины. Почему она ничего ему не сказала? Не знала или предпочла молчать? Если бы только Нарцисса хотя бы намекнула ему, то…?
То что? Что это изменило бы? Он, Дрейк, был настолько поглощен своей обидой, что воспринял бы это как очередную манипуляцию хитроумной ведьмы. Потребовал бы доказательств и что дальше? Нарцисса с присущим ей недоверием наверняка сочла бы, что он захочет ее лишить ребенка.
Натаниэль не понаслышке знал, что происходит с ведьмой, потерявшей дитя. Ополоумевшие, обозленные на весь мир, они превращаются в чудовищ, способных уничтожить население целого города. В бытность ведьмоловом, Дрейку частенько приходилось отлавливать таких ведьм - обезумевших и потерявших человеческий облик. И теперь он чувствовал, как липкий страх пробирается вдоль позвоночника.
- Ее можно увидеть? - слова застревали в горле. Дрейк кашлянул и уже с нажимом повторил. - Мне нужно увидеть Нарциссу.
Лекарь понимающе покачал головой.
- К сожалению, пока не могу вас допустить. Госпожа Ливингстон находится в глубоком сне под воздействием артефактов, так что…
- Господин Эден, - вкрадчиво произнес Дрейк, едва сдерживая Дракона, рвущегося наружу, - сейчас в ваших интересах пустить меня к Нарциссе. В самом деле, вы же не хотите, чтобы от госпиталя остались одни руины?
Увидев визитеров, сестра милосердия торопливо склонилась в приветственном поклоне и осторожно поправила один из золотых шариков. Золотая нить, тянущаяся от артефакта к виску Нарциссы, тихонько зазвенела.
- Только десять минут, ваша светлость, - негромко сказал Эден. - Больше пока что нельзя…
Натаниэль не слышал его. Он прижал бледную безжизненную руку Нарциссы к своей щеке. Тонкие пальцы оказались холодными, как лед, а под тонкой кожей запястья едва улавливался пульс.
Сейчас Нарциссы выглядела умиротворенной, спокойной. Будто заснула, но вот-вот должна открыть глаза. Но в то же время лицо приобрело бледный восковой оттенок, черты заострились, как бывает у покойников. Натаниэль чувствовал, как в груди разрастается ледяной ком страха.
Бедная глупая Нарцисса! А ведь все, что ей хотелось - просто любить, как все. Иметь свою собственную семью и свой дом. Творить, создавая удивительные крохотные мирки.
“Я хотела, чтобы у меня было как у всех. Муж, дети. Семья, одним словом.” Почему-то именно эта фраза болезненнее всего ввинтилось в сознание. “Как у всех” - мечта, которая так и останется мечтой. Как странно, что, только осознав близость потери, вдруг начинаешь понимать, как много стоит за простыми желаниями. Когда понимаешь, что время не повернуть вспять, пересматриваешь свое отношение к своей жизни и тем, кто рядом.
Осторожно
