Марка. — Нужно все подготовить, — пытаюсь сползти с колен мужа, но он меня не отпускает.
Поднимаю на Марка насупившийся взгляд.
— Ты все успеешь, — качает головой он. — У нас еще много времени, — голос мужа садится, из-за чего моя кожа пупырышками покрывается.
Ох, знаю я этот тон мужа… знаю. Ничего хорошего он не сулит.
— Помнишь наказание, которое я тебе обещал, если ты будешь таскать тяжести? — рычащие нотки пропитывают каждое слово Марка, а в его глазах появляется довольный блеск.
— Нет, — начинаю возиться, но даже толком пошевелиться не могу, так сильно муж меня держит. — Ты не можешь, — горло перехватывает.
По телу расползается страх, смешанный с предвкушением, а внизу живота начинает печь.
— Еще как могу, — ухмыляется муж. Резко приподнимается и опрокидывает меня на матрас.
Из меня выбегает весь воздух, а Марк пользуется секундной заминкой, устраивается между моих ног, опираясь на локти возле моей головы.
В глазах мужа полыхает чистое пламя, оно поджигает меня изнутри и чертовски мне нравится. Безумно нравится.
— Я же беременна, — чисто для формальности предпринимаю одну попытку образумить мужа, при этом снова обнимаю его за шею, протягивая к себе ближе.
Я не хочу, чтобы Марк останавливался. Совсем не хочу. Он мне нужен прямо сейчас. Очень нужен.
— Но ведь не больная, — вздергивает бровь Марк и обрушивается на меня со страстным поцелуем.
Бонус
Два года спустя
— Мама, — Маришка, сидя на разноцветном коврике в окружении разбросанных игрушек, откладывает планшет с мультиками в сторону и тянет ко мне ручки.
Ее розовое платье-принцессы успело помяться, но в этом нет ничего страшного, учитывая, что на нас ждет активный день. Рядом с дочкой на животе развалился Лешенька, наш годовалый сынишка в сером спортивном костюмчике, который ни на кого не обращает внимания, играя в свои любимые машинки.
— Мы когда поедем? — Маришка с надеждой заглядывает мне в глаза.
— Скоро, — подхожу ближе к дочке и беру ее на руки. Мое белое вязаное платье, доходящее до колен, задирается, но я не пытаюсь его поправить. За последние два года Маришка очень выросла и в весе тоже прибавила. Но как там говорят? Своя ноша не тянет?
В голове вспыхивает предупреждение Марка о том, чтобы я не таскала тяжести и что мне будет, если я ослушаюсь. Жар тут же приливает к щекам, а внизу живота начинает тянуть. Приходится помотать головой, когда перед глазами появляются воспоминания, как я однажды ослушалась мужа. Ла-а-адно, не однажды.
— Долго ждать? — Маришка надувает губки, глядя на меня исподлобья.
Дочка, явно, пытается показать, что обиделась, но я-то вижу лукавые искорки, вспыхнувшие у нее в глазах. Ох, любит же она притворяться бедной и несчастной.
— У папы важное дело, — журю малышку, целуя ее в лобик. — Он закончит, и мы сразу поедем.
Маришка тяжело вздыхает и обнимает меня за шею, кладя головку мне на плечо. Дочка знает, что Марка лучше не беспокоить, когда он работает. Тем более, дома муж очень редко занимается рабочими делами, только если появляется что-то архиважное. Поэтому жаловаться нам не на что.
Вот только Марика — папина дочка. И ей всегда не хватает внимания Марка. Если муж был бы днями дома, наверное, только в этом случае, малышка была бы полностью довольна.
— Ладно, — вздыхаю. — Давай договоримся. Ты присмотришь за братом, а я схожу к папе и спрошу, когда он освободится.
Маришка сразу же расплывается в широкой улыбке. Часто-часто кивает, после чего начинает возиться у меня в руках, пытаясь сползти вниз. Я аккуратно опускаю дочку на пол. Она тут же мчится к Леше, падает рядом на коврик и начинает играть с ним в машинки.
Какое-то время стою и наблюдаю за своими детьми. Тепло разливается в груди. Они — моя радость, мое счастье. Страшно даже представить, что их у меня могло не быть. Если бы мы с Марком не разобрались в той жести, которая устроила нам его бывшая, я бы сейчас не была так счастлива.
— Мама, — дочка поднимает голову и строго смотрит на меня, как бы говоря: “я, вообще-то, жду”.
Усмехаюсь.
Этот взгляд так сильно напоминает мне Марка.
— Иду-иду, — качаю головой, разворачиваюсь и выхожу из игровой.
Спускаюсь на первый этаж в светлый, просторный холл. Захожу в нашу гостиную с бежевыми стенами, камином, книжными шкафами, обеденным столом и широким белым диваном, стоящим посреди комнаты. Именно на нем нахожу Марка.
Он в джинсах и черной водолазке сидит, нагнувшись перед журнальным столиком из черного стекла, на котором стоит ноутбук и навалена куча бумаг.
Стоит мне показаться в дверном проеме, Марк поднимает голову, посылает мне короткую улыбку и снова утыкается в экран ноутбука.
— Долго еще? — подхожу ближе. — А то твои дети скоро меня съедят, — шутливый тон должен показать Марку, что у меня нет никаких претензий.
— Это и твои дети тоже, — отвечает он в моей же манере, что-то быстро печатая. — Еще пару минут, и закончу, — произносит муж уже более серьезно.
Киваю, хотя Марк не видит. Сажусь рядом с ним, стараясь не тревожить. В ноутбук тоже не пытаюсь заглянуть. Все равно вряд ли что-то пойму.
За последние два года наша фирма сильно разрослась — сотрудничество с Александром оказалось очень продуктивным. Я перестала вмешиваться в ее дела. Марк нанял нескольких профессиональных маркетологов, которые ведут рекламные проекты. Геля оказалась одним из них — не знаю, как они с мужем помирились, но, видимо, разговор тет-а-тет помог. Я же просто иногда консультирую и помогаю, когда в компании мужа аврал. Ведь теперь у меня ни один ребенок, а два. Пока дети маленькие, я хочу уделить им как можно больше времени. Вот когда они подрастут, можно будет заняться карьерой.
— Готово, — Марк пару раз щелкает мышкой и закрывает ноутбук. — Так что там с детьми, говоришь? — криво улыбается, глядя на меня.
По коже словно электрический ток проходит. Я каждый раз его ощущаю, когда Марк смотрит на меня. Такое чувство, что внутри все переворачивается, а сердце выпрыгнет вот-вот из груди.
Видимо, напряжение между нами действует и на Марка, ведь его глаза начинает заволакивать поволока.
Моргнуть не успеваю, как муж бросается ко мне, поднимает меня и перетаскивает к себе на колени. Вмиг оказываюсь лицом к лицу с Марком, коленями упираюсь в диван с двух сторон от ног мужа, а руки забрасываю ему на шею.
Прижимаюсь к Марку крепче, дыхание учащается.
Мне требуется секунда, чтобы привести мысли в порядок и вспомнить, о чем мы говорили.
— Дети хотят видеть своего
