Позже я и вовсе пожалел, что потратил винарс на бафф для лёгкого оружия. Дела с огнестрелом в этом мире были довольно неопределённые. Самого оружия было предостаточно. Но его эффективность сильно снижалась перед одарёнными. Пушки – это оружие для простаков. Бандитов, грабителей или байкеров, которые обнюхались гербухи и поверили, что могут составить конкуренцию одарённым. Из обычного оружия простаки убивали друг друга.
Смертельно ранить одарённого на стадии раскрытия из обычного огнестрела почти невозможно. Неудивительно. Я проверил это на своём опыте. С прокачанным навыком восстановления сквозные огнестрельные раны затянулись за ночь. Что же будет дальше? Пара часов? Минут?
Питон говорил про оружие, которое заряжают ядрами, но я ничего об этом не знал. Речь о каких-то снарядах. Варёный обмолвился, что один из его суперингредиентов используется для скрепления материи ядер. Боюсь тогда представить, сколько эти ядра стоят.
Пацаны из подготовительной команды называли его Бычок. Он больше остальных нарывался, выступал и махал кулаками. До быка ещё не дотягивал, не поднялся на следующую ступень после стадии формирования, а Бычком назвать можно.
Бычок сам вызвался встать со мной в спарринг. Питон по секрету сказал, что желающих было много. Алхимик-малолетка, который разговаривал на равных с Битой и Кумаром, многих напрягал. А тут появилась такая возможность…
Шестой уровень рукопашного боя. Боже, как всё изменилось! Разница даже между третьим и четвёртым выглядела существенной. Тогда, на ринге в Болотной лиге я чуть серебряника не положил. Стоило немного поддавить, и парень склеился бы. Разница между четвёртым и шестым – пропасть. В хорошем смысле этого слова. Руки превратились в отбойные молотки, ноги – порхающие ультрапрочные ходули. Я проскочил через уровень рукопашного боя, а разница была столь огромной, что мой мозг с трудом воспринимал новые возможности тела. Скорость, реакция, сила ударов. Новые броски, захваты, техника.
Идёт Бычок, качается, вздыхает на ходу… Примерно так всё и было. Я пробил боковой, и Бычок качнулся. Поплыл. Заплетающиеся ноги сделали пару нелепых шагов. Он с удивлением посмотрел на пацанов и улыбнулся. Я дал ему прийти в себя. Бычок воспользовался передышкой и взялся за дело серьёзно.
– Малой сказал, что пустит Бычка на шашлык! – подначил Питон, жуя зубочистку. – Я бы такого не простил! Давай, парнокопытный, покажи, что ты можешь!
Бычок обрушил на меня свой гнев. Сыпал ударами и изредка хватал за руки. Я выбивал из него дурь точечными прямыми и уходил от схватки в партере. Он старше, больше, тяжелее. В борьбе у него преимущество. Но в боксе оно сходило на нет. Тут решали хитрость, скорость, выдержка и навыки.
Бой шёл на равных. Иногда Бычок просачивался сквозь мою оборону и наносил удар, от которого сотрясалось не только тело, но и мозги. Бил словно с размаху кувалдой. Меня швыряло на пол, но тело по заветам акробатики выходило из крутого пике и снова принимало боевую стойку. Навыки сопротивления урону, восстановления и основная характеристика выносливости делали своё дело. Я переносил удары, от которых в своём мире погиб бы на месте. Здесь же мне требовалась полусекундная передышка. Если Бычок не продлевал серию, то мог отхватить сам. И не менее болезненно.
Уступать никто не хотел. Мы рубились и после гонга. Три раунда миновали, а удары по-прежнему достигали целей. Это продолжалось бы довольно долго. Но всё изменил удар с поддержкой. Ощущался он именно так. В разгаре драки, когда материя работала на пределе возможностей и раз за разом вытаскивала меня из нокдаунов, я ударил быстрее, чем мог… И сильнее, чем мог… Как если бы кто-то удерживал мою руку на резинке. Оттягивал её всё сильнее и сильнее, словно снаряд катапульты, а затем отпустил.
Готовясь к удару, человек чувствует кулак, выбирает место и предугадывает результат. Но удар с поддержкой – это взрыв тротиловой шашки. Он сорвался и проник в грудную клетку Бычка. Будто я выстрелил из винтовки резиновой пулей. Бронежилет остановил снаряд, но ударная волна прошла сквозь защитные листы и всколыхнула внутренности…
Материя наградила меня нечеловеческими реакцией и скоростью. Между первым и вторым ударом прошло не больше одной десятой секунды. Но в этом промежутке я услышал крик Питона. В уши била пульсирующая кровь. Кажется, он крикнул «стой!», или нет… Я не разобрал… Второй удар с поддержкой сорвался с левой руки и метил в голову.
Вот Бычок стоит передо мной, а спустя миг улетает в стену. Ещё спустя миг Питон сбивает меня с ног и прижимает к ковру…
Интерлюдия
Бита стоял в центре зала для спаррингов, чесал бороду и смотрел на стену. Справа от зеркала штукатурка и гипсокартон вдавились внутрь. От вмятины в стороны расползалась сеть кривых трещин. Напоминала паутину. Рядом пацан возил шваброй, убирая с пола красные разводы.
– Ничего не понимаю, – заключил Бита.
– Питон? – Кумар сложил руки в замок и посмотрел на солдата. – Что произошло?
– Они в спарринге стояли. – Питон пожал плечами.
– И?..
– Малой дрался, как обычно. Чуть сильнее, чем обычно, но… – Питон поправил зубочистку и пару раз смачно вкусил. – Короче, для своего возраста он хорошо развит. К тому же быстро обучается. Бычок – сильнейший среди парней подготовки, а малой дрался с ним на равных.
– В смысле на равных?! – Бита показал пальцем на вмятину в стене. – Как это случилось? Он прошёл стадию формирования?
– Нет.
– Тогда как?
– Понятия не имею, – ответил Питон. – Они дрались и дрались, а потом малой выдал два усиленных удара. Но он не перешёл на следующую стадию. Это точно. Я, когда его в комнату провожал, специально посмотрел. Малой всё ещё на стадии формирования.
– Тогда как?
– Без понятия.
– А что с Бычком?
– Его знатно долбануло. – Питон почесал шею. – Он пролетел через весь зал и чуть стену не проломил. Лицо распухло от удара, словно его шершни покусали. Док сейчас им занимается. Сказал, будет жить.
– Кумар? – спросил Бита помощника. – Ты что-нибудь понимаешь?
– Не особо. – Пиджачок поправил галстук. – Усиленные удары и использование энергии структуры одарённого открываются только после стадии формирования. Обычно только на осознание возможностей уходит от полугода до года, а применение и вовсе… В среднем только на третий год после перехода на стадию раскрытия одарённые постигают усиленные удары. То, что сделал Сайлок, не поддаётся объяснению, разве что…
– Что?! – Бита нахмурил брови.
– Разве что он от нас что-то скрывает…
Весь день я работал в лаборатории на нервах. Питон обещал прийти и рассказать о состоянии Бычка, но заявился только к вечеру. К счастью, пацан оказался в порядке. Док напичкал его восстанавливающими и ввёл раствор для укрепления травмированных звеньев материи. Чёрт возьми, я повредил ему структуру.
Питон не знал последствий. Впрочем, никто не мог их оценить. Они не видели материю, а значит, могли догадываться о результатах только по косвенным признакам. Я переживал. Оба удара получились достаточно сильными. Как бы дров не наломать…
