как за последнюю соломинку.
— Думаешь, что надо идти на аборт пока непоздно?
— Нет. Я хочу, чтоб ты все взвесила. Решила, хватит ли сил и возможностей на то, чтоб вырастить и воспитать ребенка. Чтоб поняла, что у тебя на руках не один ребенок, а двое.
— Ты про Игоря?
— Да. Про него.
— А сама встречаешься с малолеткой.
— Тим пусть и довольно молодой, но при этом пашет, как вол. Я не могу его назвать ребенком. Пусть он и капризный, требовательный, но он взрослая личность.
— А я, по-твоему, еще ребенок? Из-за того, что пока учусь?
— Вот именно, что пока. Ты сможешь дальше учиться? Не получится ли так, что вместо воспитания ребенка и сдачи сессий, тебе придется выйти на работу? — спросила я. — Игорь не из тех мужчин, из которых получаются хорошие отцы.
— Это будет его ребенок.
— А сейчас он что-то сделал для своего ребенка? Кроме того, что пришел ко мне с претензиями, что я свою дочь не кормлю.
— Он к тебе приходил? — как-то глухо спросила Рита.
— Приходил. Тебе деньги нужны на хлеб с огурцами?
— Нет. Сами справимся, — ответила Рита и бросила трубку. Похоже, она не знала, что Игорь решил проявить такую инициативу. Я хотела ей перезвонить, но не успела. Надо было собирать товар.
Я не хотела, чтоб Рита сейчас ставила крест на будущем. Но в открытую ей сказать об этом не могла. Мне оставалось лишь ее подтолкнуть к нужным мыслям. Время пока еще было. Она успевала принять любое решение. Только потом могло оказаться, что я буду с мужчиной, а она останется матерью — одиночкой.
После того как я сдала товар, то попыталась вызвать такси. Но свободны машин не было. Праздники. Пришлось идти на остановку, чтоб ждать автобуса, который ходил в это время довольно редко.
— Подвезти? — спросил Ваня, подъезжая ко мне.
— Мне в другую сторону, — ответила я.
— Так прокачусь. Все равно сегодня торопиться некуда.
— А как же Алена?
— Уехала к матери вместе с детьми. Поехали. Погода нынче не летная.
— Она в последнее время часто плохая, — ответила я. — К этому уже можно было и привыкнуть.
— Ты почти превратилась в снегурочку и морозы тебе не страшны? — развеселился Ваня.
Я улыбнулась и села к нему в машину. Тут Ваня был прав. Глупо отказываться от такого щедрого предложения. Мороз к ночи усиливался. Я замерзла. Мне совсем не хотелось мерзнуть на остановке.
Ваня решил поехать в объезд через «дугу». Я не была против. Мы беседовали ни о чем, пока не перешли на личные темы. Он начал жаловаться на жену, которая не обращала на него внимания, а ему хотело тепла и ласки. При этом расходиться с ней он не хотел. Стандартная история, старая как мир.
— Я не знаю, что тут посоветовать Вань, — честно ответила я. — Ты сам должен придумать, как решить эту проблему.
— Я не хочу рушить семью. Все-таки дети. Но можно найти отраду на стороне.
— Я как-то против измен в отношениях.
— Брось. Тебе это раньше нравилось, а сейчас вдруг решила моралистку включить, — грубовато ответил он.
— Это к чему сейчас было сказано? — спокойно спросила я.
— Не помнишь меня?
— Не помню.
— А я тебя сразу узнал. Есть в тебе что-то такое, что не дает тебя забыть. Порочное, если хочешь знать.
— Не хочу. Что было, то осталось в прошлом.
— Вот давай не будем строить из себя святую. Через тебя столько мужиков прошло, что ты не можешь всех вспомнить.
— Вань, останови машину, — попросила я.
— Не глупи. Пешком тебе отсюда не выбраться.
Он положил руку на мое колено. Я ударила его по руке. Ваня рассмеялся.
— Давай где-нибудь остановимся. Вспомним былые годы.
— Меня жених ждет дома.
— Жених? Удивила. Обычно с гулящими встречаются, но чтоб жениться… Это что-то новенькое.
— Хватит меня оскорблять, — попросила я, чувствуя, как внутри все поднимается страх.
— А кто тебя оскорбляет? Раньше тебе нравилось, что тебе правду в лицо говорили. Принцессой ты ведь не была.
— Это в прошлом.
— Нет, Маш, ты от своего прошлого никогда не отмоешься, — ответил Ваня, сворачивая в сторону проселочной дороги.
— Вань, ты прав. От своей сути не уйти. Но сегодня у меня критические дни. Не хочешь же испачкаться.
— Серьезно?
— Угу. Меня кровит. И кровит довольно сильно.
— Всегда можно найти альтернативу.
— Не помнишь, что я альтернативу не приемлю? Потрахаться можно, но по классике.
— Блин, дай тебя хоть полапаю, — заезжая в лесополосу, сказал Ваня.
Это было отвратительно. Он меня лапал, целовал, пытался залезть в трусы, но довольно быстро отказался от этой идеи. Я терпела, не понимая, как мне это раньше давалось так легко. Я пыталась себя убедить, что его ладони на моей груди — это всего лишь ладони. Ничего большего. Только почему-то хотелось плакать.
Слезы я сдерживала до последнего. Он закончил в кулак. Довольный, Ваня все же довез меня до моей остановки. На все это у нас ушло около часа. Несмотря на возбуждение, Ваня долго не мог кончить. Потом хотел второй раз завестись, но у него ничего не вышло. Это его ни капли не расстроило. Он поцеловал меня на прощание и пообещал, что в следующий раз все будет иначе. Я ему ничего не сказала. Молча вышла из машины и пошла домой. Мне хотелось прийти в квартиру, забраться под душ, а потом под одеяло, чтоб заставить себя забыться, но в квартире была Рита и Игорь. Мне пришлось идти к Тиму.
Около дома я заметила, что света в окнах не было. Я надеялась, что Тим меня не дождался и уснул. Это было самым хорошим вариантом. Тогда бы не пришлось объясняться, а завтра я бы что-то придумала.
В сенях меня встретил Рис. Он молча меня поприветствовал, махая из стороны в сторону хвостом, лизнул руку. Я открыла дверь, чтоб пропустить пса в дверь, но грозный окрик Тима заставил вздрогнуть.
— Пошел вон! Ты наказан! — крикнул Тим. — Сегодня дома пес не ночует.
Пес заскулил, но послушно повернулся и вышел в сени. Тим сидел за столом, положив голову на руки. Рядом с ним стояла бутылка водки. Тим не стал поднимать голову. Не смотрел в мою сторону.
— Что случилось? — украдкой вытирая слезы, спросила я.
— Пытаюсь подавить в себе злость, — ответил Тим. — Сегодня дерьмовый день.
— И в чем дерьмовый? С мамой проблемы?
— С ней всегда проблемы. К ним можно уже привыкнуть. И к тебе надо привыкнуть. К такой дуре, — ответил он. — Ты как? Наигралась?
— Во что?
Он поднялся. Подошел ко мне. Прошелся пальцами по моим
