через десять минут мы уже въезжали в посёлок. Ещё минут двадцать по жутким ухабам, подъехали к самой ферме, она быстро скинула точку и достала из багажника саперную лопату и фонарик.
– Веди, – сказала с видом кладоискателя. В глазах нездоровый блеск, на губах блуждающая улыбка… от этой девицы мне было слегка не по себе и я поспешила списать её нездоровый энтузиазм на радость перед скорой встречей с другом. И решительно зашагала через ферму к забору, где закопала мобильные.
Через десять минут уже держала в руках вожделенную перчатку, ногой сгребая землю обратно, чтобы подкоп не так явно бросался в глаза. Вероника переминалась рядом с ноги на ногу, подсвечивая мне, послышался звук мотора вдалеке, она заулыбалась, а до меня дошёл сладковатый запах, который я не перепутаю ни с одним другим. За годы, проведённые в общежитии, я слышала его слишком часто. Кто-то курил косяк.
Я напряглась, вглядываясь в темноту, а затем резко отобрала фонарик у Вероники и бросила его в сторону, сокрыв нас в темноте. И тогда раздался первый выстрел.
Мы обе присели, столкнувшись головами, кто-то ухватил меня под живот, утаскивая в сторону ближайшего домика, я взвизгнула и начала брыкаться, но мой рот с силой зажала крепкая ладонь, а на ухо прошипели резко:
– Да я это, завали!
Я резко двинула Васю локтем, он разжал руку, но не отпустил, быстро двигаясь в сторону укрытия.
– Там Ника! – зашептала испуганно, он практически бросил меня за домик и выхватил из-за спины пистолет, вглядываясь в темноту.
– Замри, – сказал глухо, а с той стороны, откуда он приволок меня, закричали:
– То, что раскопали, мне! Или Маринке хана!
И этот голос я узнала без труда. Виталик, будь он не ладен. И в темноте явно перепутал блондинок.
Ночь безлунная, небо затянуто, темнотища – хоть глаз выколи. Лишь метрах в тридцати валяется фонарик, выхватывая лучом света часть поросшей травой лужайки.
– Отдай ему, – зашипела на Васю, а он процедил сквозь зубы:
– Замри. Жди.
Я собралась сказать ему, что думаю по поводу его тона, но не успела: прозвучал ещё один выстрел. И стрелял не он. Сердце замедлило ход, я боялась, что Вероника начала вырываться и Виталий выстрелил, но стояла такая тишина, что нервы начали сдавать.
Резко подскочила и рванула за фонариком, Вася попытался ухватить мою руку, но не преуспел. И я почти успела добежать до него, как подъехала машина, осветив дальним светом одиноко стоящую у забора хрупкую фигуру. Я замерла на мгновенье, а потом со всех ног кинулась к Веронике, едва не споткнувшись о тело Виталия в траве.
– Я в порядке, – ответила она вяло.
К нам подбежал незнакомый мне парень и крепко обнял её, подняв ноги в воздух.
– Ника, твою мать, подождать никак нельзя было? – спросил возмущённо.
– Я дождалась, – хмыкнула она в ответ, а он резко отстранился и нахмурился, сказав строго:
– Не смешно. Кто его?
– А чёрт знает, – пожала она плечами и оба уставились на меня.
– Не Вася, – сказала уверенно.
– А Вася, я полагаю… – начал, судя по всему, долгожданный Александр, но из темноты вышел Макаров, сказав сухо:
– Я.
– Так и думал, – хмыкнул Саша, а я протянула руку, чтобы забрать перчатку с телефонами из рук Васи, но он спрятал её за спину и показал мне фигуру из трёх пальцев, сопроводив язвительным:
– Хрен тебе!
– Отдай сейчас же! – взвизгнула нервно и быстро подошла к нему, пытаясь отобрать, но он просто поднял руку над своей головой и злорадно ухмыльнулся. – Вась, ты ахренел?!
– Я ахренел?! – взревел в ответ. – Тебя чуть не грохнули! Лазают по ночам чёрте где! А если б не мы, а?!
– А мы – это кто? – спросила Вероника глухо.
– А не важно! – рявкнул в ответ. – Ни черта вы не получите! Под замок и чтоб не рыпались!
– Вась, отдай телефоны, – повторила гневно, – по-хорошему отдай.
– И что ж ты сделаешь? – спросил ехидно, а я достала из кармана свой сотовый. – Серьезно? – скривился в ответ. – Я твою жопу спас, между прочим.
– Я благодарна и всё такое, – ухмыльнулась в ответ и вновь протянула руку, – давай сюда.
– Нет, – ответил хмуро, – звони.
– Чё происходит? – спросил Саша шёпотом, а Вероника хохотнула:
– Семейные разборки.
– Они родня? – уточнил деловито, а мы с Васей поморщились.
Он ждал, сжимая в руке пакет, я мялась, раздумывая, стоит ли звонить, но за свои слова привыкла отвечать и решительно набрала Попова, наплевав на время.
– На громкую, – буркнул Вася.
Я закатила глаза и переключила на динамик как раз в тот момент, когда Попов сказал со смешком:
– Что бы вы не поделили, разбирайтесь сами.
И отключился.
Вася широко улыбнулся, я насупилась, а Вероника сказала:
– Телефона два. Один тебе, второй нам. Соломоново решение.
– Соломоново решение, – отозвался Вася ехидно, – это если я разломаю пополам оба. И я к этому близок.
– А разбираться ты как будешь? – не уступала я ему в язвительности.
– С лёгкостью! Как только мне не нужно будет охранять твой зад, дело пойдёт!
– А ничего, что тут мёртвый мужик лежит? – спросил Саша ненавязчиво.
– Ты вообще кто? – рыкнул Вася.
– Абрамов, – ответил со вздохом, а Вася прикрыл глаза и шумно выдохнул. – И в моей машине парниша, который может выудить с этих кирпичей информацию.
– Пошли, – сказал Вася, они двинулись на свет фар, а мы с Вероникой заспешили следом, то и дело оборачиваясь назад. – Фары выруби, – буркнул уже в машине, устроившись на переднем сиденье, рядом с водителем.
Мы с Вероникой пристроились сзади, зажав с обеих сторон щуплого косматого паренька, держащего на коленях ноутбук и комок проводов, Вася развернулся и отдал ему оба телефона, буравя меня гневным взглядом, Саша выключил фары, а Вероника пристально вглядывалась за окно, но из-за света в салоне не было видно ничего, кроме её собственного отражения.
– Долго там? – спросил Василий раздраженно.
– Минимум полчаса, – отозвался парниша флегматично, а Вася вышел, громко хлопнув дверцей.
– А на самом деле? – спросила, пытаясь не ухмыляться, понимая, что нас отлично
