распорядителю пира, который управлял слугами, виночерпием и всем таким прочим, — Джастин, разве ты не видишь, что на столе стоят лишние приборы? Они мешают гостям!
Несколько лишних приборов и в самом деле стояли на столе.
— Сию минуту! — почтительно склонился мужчина, одновременно делая руками волнообразный жест, вроде как подгоняющий служанок. И служанки прыснули во все стороны, торопясь выполнить приказ.
Вроде бы ничего не предвещало, не правда ли?
Я, как обычно, сидел у самого края стола. И именно рядом со мной оказался один из лишних приборов: чуть не прозрачная фарфоровая тарелочка, изящно расписанная узорами, ложечка, очень похожая на золотую, и небольшой кинжал, с золотой рукоятью. Я сам, точно таким же, отрезал сейчас себе кусок телятины, запечённой на вертеле, с душистыми травами.
Одна из девушек, молоденькая, с живыми глазками, с каштановыми волосами, скромно спрятанными под платком, скользнула в мою сторону. Взяла ножичек, потянулась за тарелкой… и поскользнулась! Очень может быть, что на том самом месте, куда я вчера выплеснул вино. Но — вот беда! — падая, она нелепо взмахнула руками и — чик! — полоснула меня по левому предплечью! Как раз возле локтевого сгиба. Брызнула кровь…
— Диана! — взвизгнула побледневшая Александра, вскакивая со своего места.
— Андреас! — не менее пронзительно взвизгнула Катерина, тоже вскакивая.
— Я тебя, мерзавка…
— Всем тихо! — и это прозвучало настолько непререкаемо, что воцарилась полная тишина, — Андреас! Подними руку! Кровь венозная, это хорошо… Господин Базиль, вы сидите ближе всех, зажмите у Андреаса руку, выше раны, чтобы остановить кровь! Да, вот так. Надеюсь, несколько минут вы так подержите? Диана, Манон… и ты, тебя не помню… живо к кастеляну замка! Бегом! Возьмёте у него простую холщёвую ткань, не важно, будь это скатерть или простынь, главное — новую! Абсолютно новую! И разорвёте её на полосы, шириной, примерно вот такой. И пусть только кастелян попробует возмутиться, я ему повозмущаюсь! Диана! Принесёшь полученные полосы сюда. Остальные двое останутся там же, щипать из остатков материи корпию. Чтобы к утру было этой корпии достаточно! Я потом решу, наказать или наградить! Габриэль! Ты беги на кухню, и чтобы через две минуты принесла горшок горячего вина! Любого вина, лишь бы горячее. У повара должно быть, он наверняка что-то готовил в кипящем вине… Если нет — подогреть! До кипятка не обязательно, лишь бы было горячо! Живо! Николет! Чистой колодезной воды! Тебе даю не больше полминуты! Марш! Джастин! Ты что стоишь, трясёшься⁈ Ты разве не мужчина⁈ Подойди к Андреасу и разорви ему рукав! Всё равно рубашка испорчена, а надо обнажить рану…
— Я подарю Андрэ десяток рубашек! — заверила Александра, — Два десятка!
— Куда ему, бродяге, столько? — возразила Катерина, направляясь ко мне, — И пары достаточно! Ну, что ты возишься, Джастин⁈ Возьми нож и разрежь, если силы разорвать не хватает! Вот так. Ну-ка, посмотрим, что там?.. Ну-у… Не так всё страшно, как казалось поначалу. Хотя неприятно, да… Ага! вода! Сейчас мы смоем с раны кровь… Не кривись, Андреас, ты же будущий рыцарь! Улыбайся. Вот и молодец. Господин Базиль, вы не устали? Вас не сменить? Вот видишь, Андреас, как должен отвечать рыцарь? Что, хоть неделю так держать сможет!
Бинты? А где же вино? Бежит?.. Ах, вот она! Ну, хоть догадалась полотенце взять, а то я сказать забыла, думаю, не выронила бы горячий горшок по дороге… Давайте бинты! И ты с горшком вина подойди ближе! Андреас! Сейчас будет немного больно… но ты же рыцарь? Улыбайся! А теперь горячего вина на рану…
— М-м-м!!!
— Странная у тебя улыбка, Андреас! Такой улыбкой только непослушных детей пугать! Всё уже, всё! Сейчас бинтовать будем! Слава Богу, доктор Штюке научил бинтовать правильно… Ну вот… Господин Базиль, вы можете разжимать вашу стальную хватку! Благодарю вас, господин Базиль!
— Эх, ваше сиятельство! — лихо подкрутил усы Базиль, — Если бы вокруг меня так же суетились, когда мне бок копьём пропороли! Я бы тогда, наверное, мечтал бы, чтобы пропороли и другой бок! А то друзья, в горячке боя, просто залепили рану глиной, да перетянули покрепче моей же собственной рубахой. Да… А потом уже доктор резал загноившийся бок…
— Мы же не в бою? — возразила Катерина, — Да и глины поблизости не найти!
И она весело подмигнула Базилю. Тот ухмыльнулся.
— Ну, вот и всё, господа! Мы можем продолжать, — повернулась Катерина к гостям, — Андреас! А тебе лучше пойти к себе. И покой тебе нужен, да и вид у тебя сейчас… с разорванной рубашкой… не добавляет аппетита…
— Джастин! — проскрежетала Александра, пока я выбирался из-за стола, — Проследи, чтобы эту Диану… исполосовали плетьми так, чтобы на спине не осталось просвета от синяков! А если эта стерва сдохнет… то я ругать палача не буду! Так и передай!
Я словно споткнулся.
— Ваше сиятельство! — твёрдым взглядом поглядел я на рыжую кузину, — Прошу отменить ваш приговор! Виновен я сам!
— Как это? Эта дрянь ранила моего гостя…
— Нет! Она просто поскользнулась. А я, инстинктивно, попытался её поймать. И протянул руки. Вот, по рукам и получил. Но это я протянул руки! Я и виновен. Прошу отменить приговор!
— Слышишь, мерзавка, как за тебя благородные господа заступаются? Ладно… я отменяю свои слова. Но, чтоб я тебя больше не видела прислуживающей за столом… растяпа! Иди отсюда! Заодно помоги господину Андрэ дойти до его покоев. Марш! А мы, господа, поднимем бокалы за здоровье моего гостя! Не правда ли?
За столом одобрительно зашумели.
Глава 14
Сплошные соблазны!
Искушение — это духи, которые вдыхаешь до
тех пор, пока не захочешь иметь весь флакон.
Жан-Поль Бельмондо.
— Ты чего это? — изумился я, когда в коридоре Диана попыталась меня нежно обнять.
— Поддерживаю! — пискнула девушка.
— Я, между прочим, руку повредил, а не ногу! — проворчал я, — Незачем меня поддерживать. И вообще, ты можешь идти. Дорогу я знаю.
— Нельзя! — ахнула Диана, плотнее прижимаясь ко мне, — Её сиятельство приказали до самых покоев проводить!
— Да отлипни ты! — чуть не силой, отодрал я от себя девушку, — До самых покоев, говоришь? А мы ей не скажем, что ты раньше ушла!
— Узнает… — обречённо ответила Диана, — Её сиятельство всё знает, что в замке
