подобных задач.
– Я давно ничего не слышала о сестрице, – отвечаю аккуратно, – и Святой ее нарекли уже в мое отсутствие. Как у нее дела?
– Мы никогда не встречались и не общались лично. Но не может не удивлять, что она до сих пор не добралась до замка правителя – ведь титул был получен почти год назад.
– Значит, она не покидала летнего дворца…
– Госпожа Аи, – подает голос молодая хозяйка спустя некоторое время, – простите мне мой нескромный вопрос, но почему не вы получили титул Святой? Учитывая ваши способности…
– Не думаю, что я имею право отвечать на этот вопрос, – мягко отрезаю я. И с теплой улыбкой добавляю: – Я уважаю вас, госпожа Лин, и мне очень нравится ваш дом. Но некоторые темы я бы предпочла не поднимать в нашем общении.
– А в нашем с вами общении? – спрашивает господин Юнксу, появляясь в комнате.
Встречаюсь с ним взглядом; смотрю прямо. Я знаю, что он подошел раньше и слышал часть разговора. В числе прочего о титуле Святой.
Я почувствовала его приход.
– С вами я готова обсудить ситуацию в Поднебесных Землях, – произношу я четко, но при этом предельно вежливо.
– Любовь моя, оставь нас, – просит господин Юнксу свою жену, и та послушно поднимается и выходит из помещения. – Уверен, ваша кандидатура на роль Святой не выгодна вашей семье, – продолжает мужчина так, словно вел со мной беседу с самого начала.
Впрочем, думаю, так оно и было: госпожа Лин отлично справилась со своей ролью и подвела разговор к той теме, которая интересовала ее мужа.
– Ваша уверенность вызывает у меня множество вопросов.
Хозяин дома присаживается за стол напротив меня:
– И все же? Вы согласны?
– Отрицать этого я не могу, – отвечаю я спокойно, – ведь я сейчас здесь и без титула.
– Могу я считать этот ответ признанием в расхождении взглядов – ваших и у вашей семьи? – внимательно глядит на меня он.
– Мне всего шестнадцать лет, господин Юнксу, – улыбаюсь я. – Не старайтесь придать мне больше веса, чем я имею: я лишь иду во дворец правителя, чтобы встретиться с отцом. Не более.
– Вам всего шестнадцать, и вы уже известны среди народа как великая целительница и Мастер над смертью. Также, притом что вам всего шестнадцать, вы уже почти год путешествуете по Поднебесным Землям, изучая жизнь народа и практикуя духовные техники. Вы – единственная из кирис, чье имя ни разу не упоминали ни в одном из официальных обращений к народу почтенной Дэй’Лан’Чжу, и лишь из старых свитков я сумел узнать, что у великого Риши действительно девять дочерей, а не восемь, как можно было подумать. – Господин Юнксу замолкает, не отрывая от меня взгляда, а затем добавляет: – Вы напоминаете мне одного человека, госпожа Аи. Человек этот примерно в вашем возрасте наделал много шума…
– Полагаю, он плохо кончил, раз вы не называете его имени…
– Не знаю. Не уверен. Но одно могу сказать точно: его примером вас могут попрекнуть.
– Не понимаю… – хмурюсь я.
– Я должен задать вам вопрос, кириса: какая сила стоит за вами? – без обиняков интересуется господин Юнксу.
– Никакой. Лишь правда, которую я хочу донести, – чеканю я.
Теперь лоб хмурит уже господин Юнксу:
– У вас нет покровителей?
– Нет, – качаю я головой.
– Но… кто подтолкнул вас на поход?
– Почему вы решили, что кто-то подталкивал меня?
– Вы талантливее вашей сестры, получившей титул Святой. Не спорьте, я говорю об этом, потому что никаких слухов о чудотворстве кирисы Дэй’Фуа до наших земель не добиралось. И сама новая Святая до сих пор так и не показалась в главном дворце – это говорит о многом. Но, возвращаясь к нашей теме… Вы талантливее, и о вас до этих пор никто не слышал. И вот я встречаю девятую дочь великого Риши скитающейся по Поднебесным Землям инкогнито, в сопровождении одного стража. И я задаю себе вопрос: чьим решением был этот «поход»?
– Моим.
– Вы пошли против воли своей великой матери?
– Если это то, о чем вы хотели спросить с самого начала, задавая вопрос о разнице взглядов, то да: я и моя семья – не одно и то же. Но то, что вы подразумеваете под своим последним вопросом, в корне неверно: нет никакого противостояния между мной и Дэй’Лан’Чжу, – отвечаю я ровным голосом.
Ее желание избавиться от меня – не то же самое.
– Вы думаете? – улыбается хозяин дома.
– Возможно, вы знаете чуть больше, чем я сама.
– Я знаю, что влияние почтенной Дэй’Лан’Чжу настолько велико, что дочь, отделившаяся от ее гнезда и бредущая в столицу в одежде простолюдинки, – просто немыслимое явление… И тем не менее вы здесь. И вы все еще живы.
– Мою жизнь охраняет меч Чэна.
– Такая фигура, как вы, просто не имела возможности появиться на политической карте мира, – четко и едва не по буквам произносит господин Юнксу. – По крайней мере, без помощи какого-то покровителя.
– Вы вновь ошибаетесь, – спокойно отрезаю я. – Нет никого, кто диктовал бы мне направление: это мой личный выбор – дойти до дворца правителя и поговорить с отцом.
Да, было время, когда я стояла на распутье. Но в тот момент, когда я услышала свой приговор во дворце матери, все изменилось. Подталкивал ли меня Чэн к принятию этого решения? Возможно, подталкивал в начале. Но лишь потому, что я была не готова принять правду о своей семье.
Не было у меня поводыря. Ведь, по сути, у меня и выбора-то никакого не было.
– Правильно ли я понимаю, что вы хотите убедить меня, будто идете из летнего дворца сами, своими ногами, уже на протяжении почти года и без какой-либо помощи? И весь этот путь – только ваше решение? И цель ваша – простой разговор с отцом? – спрашивает меня господин Юнксу, облокотившись о стол.
– Я не стремлюсь вас убедить. Я всего лишь не вру, когда отвечаю на ваш вопрос: у меня нет покровителя. У меня был учитель, это так, но он нашелся случайно и исчез так же внезапно, как появился.
– Так у вас был учитель?
– Мой дар начал доставлять неудобства, и мне посчастливилось встретиться с этим человеком. Но ни имени, ни места его обитания я не знаю: он не представился и каждый раз усыплял нас, когда ввозил и вывозил наши бездыханные тела в свой дом и из дома.
– И вашего стража тоже? – удивленно уточняет господин Юнксу.
– Да. Полагаю, учитель не хотел, чтобы кто-то узнал о его существовании.
– И вы нашли его случайно?
– Точнее, он нашел меня.
– И обучил?
– Все верно. Помог
