Виден был и тумановский дом — в огнях уличных фонарей. И вдруг на этом световом фоне мелькнул человеческий силуэт. Маленький силуэт и расплывчатый, как привидение. Но тем не менее Родион вышел из машины.
К дому он подходил тихо, стараясь не наступать на ветки, не цепляя кусты, и ногу ставил плавно, плотно, чтобы трава не шуршала. Шел, но никого не замечал, ни теней, не призраков. Тишина. И в доме никаких признаков жизни. Горели только фонари, окна не светились — во всяком случае, на втором этаже. Возможно, Майя и Семен уже спят. Возможно, вместе. А если на самом деле у них все очень плохо?
Родион осторожно вынул из кармана телефон, звонить не стал, просто набрал сообщение.
Семен основательно вошел в образ хозяина дома. И Егорку с Витькой спать уложил, и ворота наглухо закрыл, и с ружьем не расставался. Даже в баню с «берданкой» ходил. И ничего, очень даже здорово с ружьем там смотрелся, правда, Майя на его крутость не повелась. Они бы, конечно, могли повторить пройденное, но секс в бане — это удовольствие не для нее. Обычную жару она переносила легко, а банную — терпеть не могла. Помылась по-быстрому и бегом в прохладу предбанника.
А после бани ей тупо захотелось спать. Семен, изнывая от собственной важности, предложил ей водочки, Майя не отказалась, махнула рюмочку под селедочку, на этом и остановилась. И Семену разогнаться не дала, хватит с него и чекушки.
А чекушки действительно хватило, чтобы Семен окончательно почувствовал себя хозяином положения. Он завалился к ней в спальню как к себе домой, разделся, лег, забрался под простыню. И ему все равно, в настроении Майя или нет. А ей спать хочется, не до романтики. Одно только доселе незнакомое чувство супружеского долга удерживало ее от резких слов.
— Давай завтра… — захныкала она. — Спать хочу!
— Так спи, я тихонько, — пристраиваясь, прошептал он.
— Завтра! — отрезала Майя, лягнув мужа. — Спи!
— С тобой?
— Так уж и быть, — смилостивилась она.
На тумбочке пискнул телефон. Вдруг что-то важное? Она схватила трубку, высветила поступившее сообщение.
— Что там? — недовольно спросил Семен.
— У вас все в порядке? — прочитала она. — Фомин спрашивает… Будешь плохо вести, пожалуюсь участковому!
Но Семен не принял ее шутку.
— И давно вы тут перестукиваетесь? — ревниво спросил он.
Майя резко повернулась к мужу, не забыв его при этом как бы случайно пнуть коленкой. И сунула ему под нос телефон.
— На смотри! Первое сообщение!..
— Ну, эсэмэски легко стираются.
— Осел!
— Что?!
— Что слышал!..
— Ах так!.. — Семен словно ужаленный вскочил с кровати.
— Давай, давай, катись к своей шлюшке!..
Майя осеклась, тоже поднялась с кровати и возмущенно посмотрела на мужа. И осуждала она не столько его, сколько себя. Если он вдруг отправится к своей Алевтине, а затем снова захочет вернуться к ней, она обязана будет его принять, чтобы избежать развода?!
— А вот тебе! — Она сунула Семену фигу под самый нос. — Уйдешь, все, больше не возвращайся!
— А что там Фомин пишет? — успокаиваясь, пошел на попятную Семен.
— Спрашивает, как тут у нас. А то вдруг Боря с дубиной ходит!.. Ой!
Майя вспомнила, что не отписалась, быстро набрала сообщение. В порядке у них все, точка.
— Класть я хотел на Борю!
— А это ты ему скажи! — фыркнула Майя.
— И скажу!
Телефон снова пискнул. Фомин писал, что все в порядке, тревожиться не стоит, из дома выходить тоже.
А Семен, похоже, закусил удила. Оделся, схватился за ружье. Но Фомин просил не выходить из дома, и Майя должна была его остановить. И для этого у нее имелся один интересный способ. Тем более что спать уже не хотелось…
В сообщении — целая череда восклицательных знаков и в конце два смайлика, обозначающих радость и разочарование. И как это понимать? Радость настоящего и разочарование в прошлом? Майе хорошо с мужем, а чувства к Родиону были ошибкой? Или она просто разочаровалась в нем, потому что отдал ее на съедение Семену?
Размышления Фомина оборвал шум за спиной. Кто-то тихонько подкрался сзади, если с оружием и злыми намерениями, оборачиваться уже поздно. И точно, в спину ткнулось что-то твердое и тут же щелкнул взводимый курок.
— Приехали, дядя! — тихонько хохотнул мужской голос. — Руки в гору!
Справа от Родиона зашелестели кусты, появился второй тип. Рослый мужик, крупный, в движениях угадывалась недюжинная сила. У него в руке бейсбольная бита, оружия нет. Зато у его сообщника ружье или пистолет. А Родион не знал, в каком состоянии находится психика этого человека. Может, одного лишь резкого движения хватит, чтобы прозвучал выстрел. Да и глупо разворачиваться и выбивать из рук оружие у одного, когда второй может в тот же момент огреть дубиной.
— Ты кто такой? — спросил здоровяк, дыхнув на Родиона перегаром.
— Участковый, капитан полиции, если ты не знаешь, — уныло усмехнулся Родион.
— Ну почему же не знаю? Ходишь, вынюхиваешь!
Родион кивнул. И ходил, и вынюхивал, выслеживал зверя, а в капкан попался как последний баран. Обыграла его таки пара из «Ситроена», Варшавин на коне, а он в дураках. Сейчас пристрелят его, сбросят в реку, все просто, без всяких хитрых комбинаций. А из капкана этого не вырваться, один спереди, другой сзади, и оба профессионалы в своем деле. Абы кого Варшавин не стал бы нанимать.
— Не хорошо ведешь себя, мусорок, — заключил здоровяк.
Он вплотную подошел к Родиону, поднял край рубашки, нашел пистолет и вытащил его из кобуры. Родион и хотел бы рубануть его коленом в голову, но тогда ему точно выстрелят в спину.
— В расход тебя пустим, — сказал голос сзади.
— Широка река, — ухмыльнулся здоровяк, разглядывая пистолет.
Фомин тихонько вздохнул. Не так страшно умереть, как потерять Леру. Родиона не станет, а Варшавин окажется на коне. Рано или поздно Лера примет предложение Глеба и выйдет за него замуж. Этот урод будет жить с нею, а Родион — лежать в мать ее сырой земле.
— И глубока, — подхватил другой.
— Здесь не стреляйте, дом близко.
Родион понимал, что профессионалов ему не переиграть, но попытка не пытка. Для начала нужно взять под наблюдение стоящего за спиной человека.
— Ну близко и что?
— Да к реке потом тащить. Сам дойду, — сказал Родион.
Поворачивая к реке, он попробует посмотреть на человека с ружьем или пистолетом и оценить свое положение. Возможно, представится возможность выбить из рук оружие без ущерба для себя.
— Ничего, мы дотащим… На колени давай! — Ствол с силой вжался в спину.
И похоже, не один ствол, а два.
