Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
– Ты самая красивая на свете, – пропыхтел он. – У тебя такие волосы… – Он сгреб в пятерню несколько не слишком хорошо промытых прядей. – И грудь… О, королева!
Обнимая Сиси, Салем опустился на колени и стал тыкаться ртом и носом в ее живот.
Она стояла неподвижно, закрыв глаза. В ее жизни было немало мужчин разного возраста и цвета кожи, но еще никто не называл ее самой красивой на свете и не говорил, что она королева. Одних этих слов оказалось достаточно, чтобы забыть о страхе и унижениях, пережитых в камере пыток. Не отдавая себе отчета в том, что она делает, Сиси опустила пятерню на голову Салема и запустила пальцы в его шевелюру.
Приободрившись, он сунул руки ей под юбку, схватился за трусы и потянул их вниз. Одновременно с этим его зубы прихватили кожу на бедре шведки.
– Осторожно, – попросила она. – Больно.
Салем разжал зубы, но лишь для того, чтобы начать покусывать другое бедро, все активнее и сильнее. То смущенно хихикая, то морщась от неприятных ощущений, Сиси попыталась высвободиться, но не тут-то было. Она и охнуть не успела, как осталась без юбки. А Салем уже шарил рукой за своей спиной, ища там портфель с сюрпризами. Для начала он решил воспользоваться искусственным членом. Остальное должно было стать импровизацией.
– Все, хватит, – приговаривала Сиси, безрезультатно отталкивая голову Салема. – Ну все, все.
Он не слышал ее из-за сделавшегося очень громким шума в ушах. Его глаза заволокло розовым туманом. «Я теряю над собой контроль», – предупредил он себя, но это его не испугало. ОН ХОТЕЛ ПОТЕРЯТЬ КОНТРОЛЬ. ОН ЖАЖДАЛ ДАТЬ СЕБЕ ПОЛНУЮ СВОБОДУ ДЕЙСТВИЙ.
Для него было полной неожиданностью, когда кто-то отобрал у него фаллоимитатор, а потом взял его за шиворот, вздернул на ноги и ткнул фаллоимитатором в его разинутый от удивления рот. Проделав эти нехитрые действия, кто-то (а им был не кто иной, как прапорщик Приходько) двинул Салему кулаком под дых, пресекая попытку позвать на помощь.
Пока скрючившийся министр хватал ртом воздух, Белов и Приходько его быстренько обыскали в четыре руки, конфисковали бумажник, телефон, а потом занялись портфелем.
– Лови, – сказал Белов, бросая Сиси пачку долларов, перевязанных ленточкой.
– Что это? – спросила она, хлопая ресницами.
– Обещанные деньги, – ответил Белов.
– Но они не твои! Ты отнял их у господина министра! Это грабеж! – Сиси уже почти визжала. – Меня посадят! Слышите? Меня из-за вас посадят!
Тут Салем машинально кивнул, выражая согласие со сказанным. Приходько снова ткнул его в солнечное сплетение, а шведке посоветовал:
– Оделась бы, что ли. Не в женской бане.
Ойкнув, она кинулась натягивать юбку. Тем временем Белов, перейдя на русский язык, вкратце обрисовал напарнику свой замысел. Приходько пришел в полнейший восторг.
– Это дело! – воскликнул он. – Молодец, Олежа. Теперь этот хмырь и девку не обидит, и с нами добровольно поедет, и про братьев Берри все расскажет. А то я думал, его придется в ковер закатывать.
– Не придется, – усмехнулся Белов.
Успевший очухаться Салем следил за ними дико вытаращенными глазами, не понимая, чего от него хотят. Ему объяснили. Не очень вежливо, но вполне доходчиво. Потом Сиси велели включить мобильный телефон и отснять ролик, на котором министр иностранных дел исполнил отрывок из государственного гимна, используя в качестве микрофона муляж крупного детородного органа.
– Теперь, – сказал шведке Белов, – у тебя есть и деньги, и компромат. Если этот придурок к тебе сунется, отправь видео президенту. После этого господина Салема даже мусорщиком не возьмут, а то и закопают где-нибудь, чтобы не позорил страну.
Затравленное выражение глаз министра подтверждало сказанное.
– Пойдешь с нами, – сказал Приходько, подталкивая его к выходу.
– Может, здесь с ним разберемся? – предложил Белов.
– Нет, прошу вас, уходите! – взмолилась Сиси. – Мне страшно. Я не выдержу. У меня сейчас истерика начнется.
– Пожалеем девушку, – сказал Приходько. – Поехали.
– Это похищение, – слабо запротестовал Салем.
– Какой ты догадливый!
Получив от украинца подзатыльник, министр послушно потрусил к двери. Шествие замыкал Белов. Прежде чем выйти из квартиры, он оглянулся. Истерика со шведкой так и не приключилась. Она деловито пересчитывала полученные деньги.
* * *
Джезла встретила гостей с подозрительной миной. И действительно, порядком помятый Салем не производил благоприятного впечатления. Его зрачки метались из стороны в сторону, лицо блестело от испарины, ноги заплетались. Катастрофа, приключившаяся с ним, была ошеломляющей. Министр понимал, что если не сумеет придумать какой-нибудь выход, то его песенка спета. Его даже не столько угнетала перспектива обнародования ролика с исполнением гимна, сколько гнев всемогущего Тананзе. За скабрезную сцену придется отвечать перед кузеном-президентом, который все же головы не лишит и гиенам не скормит. А вот генерала Салем боялся по-настоящему.
Было ясно, что похитили его с целью выведать все о братьях Берри. Русский с чубчиком сам об этом обмолвился. Значит, понимал Салем, говорить так или иначе придется. Его ведь неспроста привезли за город. Чтобы без помех подвергнуть пыткам и вытащить из него правду. А об эффективности пыток Салем знал не понаслышке. Боль ломает людей, превращает их в визжащие комки плоти, готовые на все ради минутного облегчения.
По дороге в уединенное бунгало Салем неоднократно спросил себя, способен ли он выдержать пытки, и всякий раз получал от внутреннего голоса однозначный ответ: нет, нет и еще раз нет. Получалось, что он выдаст секрет Тананзе, а потом…
А ПОТОМ ЕГО ПОДВЕРГНУТ НОВЫМ МУЧЕНИЯМ, ТОЛЬКО СО СМЕРТЕЛЬНЫМ ИСХОДОМ.
Потому что генерал никому не прощает предательства…
Затравленно глядя на Белова, Салем видел, что тот обращается к нему, но никак не мог взять в толк, о чем его спрашивают.
Приходько бесцеремонно отвесил ему оплеуху:
– Оглох? Так я тебе живо слух настрою!
– А? – пролепетал Салем.
– Я спрашиваю, – повторил Белов по слогам, – знакома ли тебе фамилия Берри?
Было понятно, что имеется в виду не знаменитый рок-н-ролльщик пятидесятых Чак Берри.
– Нет, – ответил Салем.
Они стояли у входа в бунгало в свете фонаря. Из-за этого происходящее напоминало театральную постановку. За пределами освещенного круга было почти так же темно, как на душе у Салеха Салема.
– Ты ведь бываешь у Тананзе? – продолжал Белов, стараясь не демонстрировать гадливость, которую он испытывал к стоящему напротив человеку.
– Да, – был ответ. – Редко.
При каждом слове изо рта министра вырывалось зловоние, напоминающее о существовании преисподней. Белов машинально поморщился.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
