— Нашел. — обняв меня сзади, Матвей положил свою голову мне на плечо. — Ты когда так делаешь у тебя такая угрожающая складка между бровей появляется. Что мне безумно хочется избавить тебя от нее. О чем задумалась?
— Уже ни о чем. — повернув голову к Матвею, поцеловала его.
— Вот только в моей комнате не надо устраивать свои брачные игры! — говорит Никита из ванной.
Наверное услышал нас.
— Подслушивать нехорошо. — кричу ему в ответ
— А вы разглаживайте ваши складки в другом месте.
Никита еще возмущался, но Матвей меня увел из его комнаты. В парк ехали тремя машинами. Я с Матвеем в одной. Никита во второй, и охрана в третьей. Я по правде сказать сразу третью машину не заметила. Пока Матвей не показал. Начинаю понимать, почему я не замечаю слежку за собой. Я просто безумно невнимательной стала. И мне это безумно нравится. Не оглядываться на свое прошлое, не ждать, когда в дверь постучат. Словно Матвей отмотал мою жизнь на пару лет назад, когда я была свободна и счастлива.
Настроение было чудесным, как и парк куда мы приехали. Сама погода благоволит нам, нет холодного ветра, солнышко светит, птички поют. А парк? Это сказка! Зеленая травка, ухоженные клумбы, куча лавочек, палаток со всякими вкусностями. А какие дорожки! Обнять и плакать! Вот что значит парк богачей. Сюда даже так просто не пройдешь, он огорожен, еще и охрана на входе. Да, Матвей решил не изменять себе, и парк он выбрал, как и все в его жизни, дорогой. Я, конечно, не выдержала, и предположила, что кто-то зажрался, и мы могли поехать в обычный парк. А что, романтика! Обкаканные лавочки, деревья которые не знали руки садовника и по праву могли считаться городскими джунглями. Матвей скала всего одно слово: «Нет». И все слова отпали сами собой.
Соня приехала чуть позже нас. До ее появления я успела трижды упасть, один раз с Матвеем. Никита сказал что на роликах я опасна для общества и уехал в другую часть парка. С Соней. Девушка попыталась сопротивляться, но Никита был убедительнее. И сильнее.
— Куда? — спросила им в спины.
— Пусть дети развлекаются. — остановил мой порыв Матвей.
— Какие дети? Соне…
— Она взрослая девушка. — одним взглядом Матвей поставил точку в нашем споре.
Пришлось согласиться с ним и отложить свой план по сбережению Сони от пагубного влияния вредного характера Никиты. Матвей был их уходу только рад. А может быть, это его коварный план, и сговор с Никитой!
Стоило нам остаться одним, он проявлял все меньше энтузиазма в моем обучении. Все его действия стали больше походить на соблазнение. Показалось что он вообще хочет это побыстрее закончить, и где-нибудь уединиться. Его руки все чаще стали не только поддерживать меня, но и поглаживать, прижимать к мужскому телу все теснее.
— Матвей! — не выдержала я в один из таких моментов тесного прижимания.
— Что? — спросил мужчина, делая вид, что не понимает моего возмущения.
И это не его рука сжимает мою левую ягодичную мышцу, а мне между ног упирается совсем не его хозяйство.
— Мы приехали сюда учится! — напоминаю ему, осматриваясь.
Кто-то еще заметил поведение Матвея? Но казалось всем было глубоко наплевать на нашу парочку. Больше того, в парке словно феромон какой-то распылили. Детей почти нет, в основном парочки и чаще всего целующиеся.
— Ничего не могу с собой поделать. — шепчет Матвей мне на ухо, прикусив за мочку.
Бедной мое ушко, бедные мои ножки! Им и так сегодня досталось, а Матвей их добил. Вот они и подогнулись. Легкая слабость из-за усталости Ничего более. Да кому я вру? Он прижал меня к себе еще теснее, я обхватила его за шею.
— Матвей. — прошу, посмотрев на мужчину.
Я сама не поняла что хочу больше, чтобы он наконец поцеловал меня, или чтобы прекратил соблазнение. Иногда так трудно быть девушкой!
Но Матвей настолько хорошо меня выучил, что сам все понял и поцеловал меня. Его поцелуй вытеснил из головы все лишние мысли. Я застонала ему в рот, вспоминая, где мы припарковали машину.
— Я же говорил, что нам некуда спешить. — раздался вдруг голос Никиты из-за спины.
Я зарычала от разочарования.
— Не рычи. — шепчет мне Матвей, улыбаясь.
— Уже накатались? — спрашивает Матвей у Никиты и Сони.
Я обернулась к ним.
— Да. — говорит Соня.
А я слегка прифигела от их вида.
— Вы где катались? — спрашиваю у этой парочки. — Играли в Титаник?
Никита и Соня стоят перед нами насквозь промокшие, босяком. Никита держит ролики Сони и один свой.
— Второй ролик потерял в неравной схватке с пираньями? — спросила у него.
— Ага. — говорит счастливый Никита, поглядывая на Соню.
— Вам нужно обсохнуть. — решает Матвей. — Думаю, на сегодня катания хватит.
— Эх. — вздыхаю соглашаясь.
Погода хоть и теплая, но кому нужно двое больных и сопливых людей под боком? Мне точно нет. Ходи, лечи их, беспокойся, испытывай чувство вины, что Соня заболела. На Никиту как-то плевать, он, уверена, сам виноват. Хотя, нет, его тоже жалко. Ведь не чужие люди!
Подъезжаю к ближайшей лавочке, сажусь на нее, чтобы снять ролики. Сама подъехала! Правда чувствовала затылком, что Матвей был в шаге, готовый прийти на помощь. Но я не совсем безнадежна! Еще пара тренировок и я смогу кататься как профи! Никита на такое заявление заржал, Соня хмыкнула.
— Я вряд ли это переживу. — говорит Матвей.
— Вы нормальные? — спрашиваю у этой компании.
— Прости, Слав, но до встречи с тобой я даже не знала что кто-то может так ужасно кататься на роликах. — говорит Соня.
И она еще называлась моей подругой? Все! Прошла дружба! В бан тебя!
— Не пыхти. — смеется Матвей. — На хомяка похожа.
— Тебе откуда знать, как пыхтящий хомяк выглядит? — спрашиваю у Матвея с обидой.
— У меня был хомяк в детстве. — говорит он.
Про обиду на всех и вся было забыто.
— У тебя? Хомяк? — не верю услышанному.
— В детстве? — вставляет свое слово Никита. — Отец, неужели ты когда-нибудь был маленьким?
— И как его звали? — спрашиваю, игнорируя Никиту.
— Да я уже не вспомню. — говорит Матвей, давая заднюю.
— Ты врешь! — говорю. Понимая это по его голосу.
— Может быть. — отвечает Матвей и садится в машину.
Думает красиво ушел от ответа? Как бы не так! Я же теперь не слезу с него, пока не узнаю как звали того хомячка, какого он был цвета, и сохранились ли у Матвея фоточки с ним. Какая прелесть, у такого брутального мужчины когда-то был хомяк!
— Слав, — зовет меня Соня.
