куда ты пропала?!
– Учусь в Академии, – отрезала я, – записку передали родителям?
– Передали, но…
– Все потом. Рассказывайте, пока нет посторонних.
Как я и боялась!
Слух о том, что детки приемные, просочился от секретаря директора школы, которой велели сделать копию документов для некой столичной группы писателей, так представились маги.
Может, секретарь и удержала бы свой язык на привязи, но оказалось, что детки не просто приемыши, а отказники, потому как вылечить их, при уровне современной медицины, полностью невозможно. Секретарь поделилась таким ужасом с подружкой-библиотекарем, та с родной сестрой, работающей официанткой кафе, и через день о безнадежных детях, живущих прямо рядышком, знали абсолютно все. Тем родителям, кто не поверил, секретарь важно все подтвердила – а нечего из нее делать пустомелю, есть соответствующие документы!
А дальше каждый взрослый перевернул и толковал информацию, как хотел. Кому из детей поставили в пример больных несчастных сироток, действительно лучших учеников, «а ты, бездельник, на всем готовом, здоровый бугай…», и так далее – неизвестно. Но школьников против нас настроили будь здоров за два дня.
Первому прилетело Егору, потом, по очереди, мелким. Девчонки, Валюшка и Ирина, хотя допрос дома устроили, и легенда, придуманная родителями, рухнула – все же отбивались.
А вот наш младшенький, второклассник, получая по полной программе, не хотел идти в школу. И отец с ним ходил, и мать, но только они за порог, Мишке прилетало. Неожиданно за него вступились мои друзья, парни-каратисты, в результате драк не было, но словесно доставали. Могли толкнуть, не заметив, случайно выбить учебник из рук и тому подобное.
Откуда такая злоба?
Ведь понимали, что нам приходится прилагать особые усилия, чтобы держаться на уровне, мы все, действительно, имели солидную базу знаний, по праву считаясь лучшими учениками.
Или поэтому нас и не любили, а тут появился повод… не знаю.
Вероятно, со временем все бы утряслось, забылось, но отцу предложили работу в департаменте и предоставили служебную квартиру. Все-таки шестеро деток. И они с мамой решились.
– Неужели он согласился? Всегда же терпеть не мог чиновников!
– Согласился, – кивнула Валюшка и добавила, – из-за нас, конечно, – посмотрела на меня малявка совершенно по-взрослому. Отстраненно и чуть снисходительно улыбнувшись.
Эта улыбка меня резанула.
Кажется, счастливое детство, о котором мечтали для нас родители, оба детдомовца, закончилось.
И виновата я. Я!
Меня так сильно замутило, что пот потек по лицу. Даже слюной почему-то стала захлебываться и соображать начала, когда появился отец. Одной рукой приобнял, а второй пульс нащупал. Я просмотрела, когда они с мамой пришли.
– Наташка-Наташка, как не стыдно пропадать… – шептал отец, – что мы должны, по-твоему, подумать, объехали все больницы… и не только…
Ко мне прижались родители, и девчонки, и Мишка залез к нам на руки.
– В случившемся мы виноваты, – услышала я голос элитного мага, – позвольте нам объясниться…
Отец так посмотрел на магистров!
О чем он подумал, не знаю, но я за магистров испугалась.
– Мам, пап, – пришлось сказать мне, – наши гости – преподаватели академии, где я учусь.
– Дети, разбирайте сумку с пиццей, ставьте оба чайника, – скомандовала мама, не сводя особенного взгляда с гостей. Так она смотрела на сбесившегося быка, я помню, – мы поговорим у вас в библиотеке. Егор, Наташа, присмотрите за младшими.
Родители повели магистров в библиотеку, а меня девчонки засыпали вопросами.
– Давайте поедим, пока пицца не остыла, – предложила я, – придут отец с мамой, все расскажу.
Все-таки иногда соображаю! Инстинкт самосохранения работает.
Больше часа мы ели пиццу и пили чай в одиночестве. Конечно, кое-что я рассказала, не упоминая магию и порталы. Отец выходил один раз во двор, пришли мужики. Одного я помнила, водителя больницы. Отец вернулся, заглянул к нам, велел вытащить постели, ночуем дома. Захватил две пиццы, горячий чайник, попросил Мишку притащить кружки и опять пропал в библиотеке.
Как долго они говорили, не знаю, мы разобрали постели, взрослым тоже положили целую гору одеял и подушек у входа. Кажется, уснула я первая. Проснулась от шепота мамы:
– Наташ… тихо только, не буди никого…
Кивнула и рывком поднялась.
За окнами темно, и такие же темные провалы глаз у мамы. Здорово я их подставила.
– Умыться?
– В детской.
Подхватила свою одежду и мы, крадучись, вышли.
Они все сидели в библиотеке, за нашим длинным учебным столом. Книг нет, пустые полки, так странно и непривычно. Светильники направлены на центр стола. Лиц почти не видно, только силуэты, зато отлично светятся
