Далида записала свой, с итальянским текстом («Aranjuez, la tua voce»), а ливанская певица Фейруз воспела этой мелодией родной Бейрут на арабском. «Swingle Singers» спели «аранхуэсское» Адажио и вовсе без слов.
В этом секторе вокальных адаптаций возникли свои чемпионы популярности и своя, вторичная, классика жанра. Речь идет о песне с испанским текстом «En Aranjuez con tu amor». Кто только ей не пел и не поет! Даже оперные певцы — звезды испанской оперной школы — Пласидо Доминго, Хосе Каррерас и Монсеррат Кабалье сочли своим патриотическим долгом исполнить этот лирический гимн Аранхуэсу и Испании.
Популярность мелодии Адажио во всем мире достигла рекордной отметки. Если бы в 20 веке были шарманки, ее играли бы на шарманках. До сих пор она звучит в подземных переходах и постоянно используется как киномузыка.
Хоакин Родриго даже в самых радужных мечтах не мог предугадать такого успеха своей музыки, а также его последствий. Когда его Адажио пустило дикие побеги во все стороны и вышло за границы академической музыки часто в обход авторских прав, он был этому не очень рад. Долгое время он безуспешно пытался оградить свое творение от поглощения поп-музыкой и защитить свои права. Последнее ему отчасти удалось, но остановить вал эстрадных адаптаций, несмотря на все судебные иски и официальные запреты, не получалось. В конце концов Хоакину Родриго не осталось ничего другого, как сдаться и найти в этой безнадежной ситуации плюсы. Так или иначе все это работало как реклама его сочинения. В итоге Аранхуэсский концерт получил совершенно небывалый резонанс и вышел на тот уровень, где музыка уже выходит за рамки собственно музыки.
Знаменитый Концерт стал послом испанской музыки в мире, лирическим символом испанской гитары и фактическим гимном Аранхуэса. В этом городе есть даже памятник Арнахуэсскому концерту в виде символического постамента и нотного текста на плитах парковой дорожки. Неудивительно, что, получив от короля Испании звание «маркиза садов Аранхуэса» и прожив до 97 лет в почетном статусе «автора бессмертного Аранхуэсского концерта», именно в этом городе Хоакин Родриго нашел свой последний приют. Его могильный памятник венчает скульптурное изображение испанской гитары.
Пронзительная «испанская грусть» этой любимой всеми музыки таила в себе интригу и рождало много вопросов. Публика хотела знать, что же навеяло автору такие глубокие эмоции печали на грани трагизма. Хоакину Родгиго пришлось не раз отвечать на сакраментальный вопрос «что автор хотел сказать в этой музыке и о чем он думал, когда ее писал?» Его ответ ничего не прояснял: «К сожалению, я думал только о том, чтобы концерт получился как можно лучше, чтобы он доставлял удовольствие людям, и чтобы его часто играли».
Но его жена Виктория Камхи спустя сорок лет в своей автобиографической книге описала некоторые обстоятельства их жизни, на фоне которых создавался Концерт. Очень холодная зима в Париже, когда морозы достигали 15 градусов, отсутствие заработка, крохотная неотапливаемая квартирка, болезнь Виктории и рождение мертвого ребенка. Чтобы оплатить клинику, им пришлось продать ее любимое пианино Pleyel, на котором она играла чуть ли не с детских лет.
Возможно, тени этих событий легли на музыку Адажио. Но масштаб ее высказывания больше, чем самые горькие личные переживания. Эта музыка — «плач жизни». Она уходит в эпические глубины национального или даже общечеловеческого. Адажио Аранхуэсского концерта — это печаль вечного, библейского масштаба.
Редкая по красоте музыка Адажио напоминает многофигурную живописную композицию на евангельскую тему. Здесь есть центральный персонаж — гитара со своим тихим «слезным» рассказом. Ее окружают другие голоса: английский рожок, фагот, виолончель, гобой. У каждого из них свои реплики, свой голос и свое «выражение лица»: сочувствие, утешение, мудрое рассуждение. На дальнем плане этой картины, фоном, звучит тихий «хор» оркестра с мерным пульсом медленно текущего времени.
Нельзя забывать, что Адажио — только часть целого, середина музыкального триптиха Аранхуэсского концерта. В обрамлении двух быстрых, очень живых и радостных частей оно выглядит как другая сторона жизни.
«На небесах все мы будем звуками» — сказал однажды Хоакин Родриго. Хороший эпиграф к Адажио из «Аранхуэсского концерта».
ЧТО ЕЩЁ ПОСЛУШАТЬ ИЗ МУЗЫКИ ХОАКИНА РОДРИГО:
«Фантазия для джентльмена» — второй по популярности (после Аранхуэсского) гитарный концерт в четырёх частях с лёгким колоритом испанской старины. Он основан на танцах из сборника пьес испанского гитариста XVII века Гаспара Санза.
Вариант исполнения: Джон Уильямс — гитара, оркестр «Philharmonia» (Лондон), дирижёр Луи Фремо (Louis Frémaux).
Концерт для флейты с оркестром («Пасторальный») — изящная, с ярким зарядом оптимизма музыка, в которой флейта предстаёт в своём характерном, легчайшем, «птичьем» образе. Две быстрые ритмичные части обрамляют тонкую тихую лирику второй.
Вариант исполнения: Джеймс Голуэй (James Galway) — флейта, оркестр «Philharmonia», дирижёр Эдуардо Мата (Eduardo Mata)
Джоаккино Россини
Каватина Фигаро из оперы «Севильский цирюльник» («Largo al factotum»)
https://youtu.be/-ipb9xbXSAY
Слова из этой арии стали поговоркой на всех языках — «Фигаро здесь, Фигаро там», говорим мы, если нам приходится вертеться и разрываться на части.
А значит, речь идет не о популярности, а о сверхпопулярности. Это тот исключительный случай, когда ария ушла из оперы в народ, а это дистанция марафонского масштаба. Не всякий самый трудолюбивый и самый великий гений смог бы добиться такого результата. Но у Россини это получалось легко. Таково качество его искрометного музыкального дара. Недаром Пушкин назвал его не великим, а «упоительным».
КОРОТКО ГЛАВНОЕ:
«Севильский цирюльник» — «Il Barbiere di Siviglia» (1816 год, на либретто Чезаре Стербини) — самое популярное сочинение Россини. Она написана в жанре комической итальянской оперы buffa и состоит из двух действий.
Ее успех вознес 24-летнего композитора на вершину музыкальной карьеры.
Сочиняя «Севильского цирюльника» в жестком цейтноте, Россини поставил рекорд композиторской скорости: если верить самому автору, он закончил ее меньше, чем за две недели.
В основе оперы лежит сюжет первой части трилогии Бомарше о Фигаро («Севильский цирюльник», «Безумный день или Женитьба Фигаро», «Преступная мать»).
Партия Фигаро написана для высокого баса. Теперь ее поют баритоны. Каватина считается одной из самых сложных баритоновых арий в оперной литературе.
