Зебрины, её запоздалое осознание того, что натворила, протянутую в панике руку...
Но она не успевала. На мне не было рубашки, за которую можно было ухватиться, и кончики её пальцев лишь скользнули по моей коже.
Превратись в дракона! — хотелось крикнуть. — Спаси меня!
Но перед мысленным взором вдруг вспыхнуло видение длинных, похожих на индейские каноэ когтей и я прикусил язык.
Пролетая мимо каменной пасти, я даже заметил бледное лицо Кассандры — это длилось какой-то миг — а потом полёт ускорился.
Точнее, превратился в ничем не контролируемое падение.
Ветер свистел в ушах, обдувал голую кожу торса и хлопал штанинами брюк. Сегменты драконьей шеи мелькали мимо, словно я мчался на скоростном лифте.
Почему-то именно в этот момент перед глазами всплыло лицо бабушки...
И вдруг я почувствовал, как меня обхватили крепкие руки. И мне не нужно было гадать, чтобы узнать, кому они принадлежат.
— Кассандра! Ты с ума сошла. Теперь мы разобьёмся вместе.
— Заткнись.
— Но ты вовсе не обязана... Ты могла бы...
И тут падение замедлилось. Нас немного подбросило вверх — совсем, как при открывании парашюта. Я даже задрал голову, чтобы убедиться в его наличии.
И... ничего не увидел. Мы с Кассандрой просто висели в воздухе. Точнее, медленно планировали к земле.
— Что происходит? — спросил я, когда она переместилась так, чтобы обнимая меня, оказаться лицом к лицу. — Как ты это сделала?
— Артефакт левитации. Обязательный элемент экипировки наёмного убийцы.
— А как же диплом по домолазанию?
— Всегда может подвернуться плохо закреплённая плитка.
— О. Тогда... Это очень предусмотрительно.
— А в твоём измерении разве нет таких артефактов?
— На Земле вообще нет магии. Альпинисты используют верёвки и крючья. Но мы, гордые верхолазы городских джунглей, обходимся без страховки.
— Ты просто безумен, Макс.
— Именно так меня и зовут, если ты забыла.
— Если бы я знала, что у тебя нет страховки... — она приблизила свои губы к моим очень близко, и я почувствовал тёплое, отдающее лимоном и мятой дыхание. — Я бы не позволила тебе взбираться на дракона.
— Для тебя это может оказаться новостью, — я тоже прижался к ней губами. Щека к щеке, дыхание в дыхание... — Но я бы не стал спрашивать у тебя разрешения.
— Именно поэтому мы и висим на МОЁМ артефакте.
— Обязательно обзаведусь парочкой, — я улыбнулся. — Когда окажусь на земле.
Мы одновременно посмотрели вниз. Поверхность была уже довольно близко. И это была поверхность... колышущегося травяного моря.
— Упс... Что будем делать? — я посмотрел в такие близкие, и от этого ещё более манящие глаза Кассандры.
— А, вот теперь ты СПРАШИВАЕШЬ...
— На мой взгляд, ты обладаешь более полной информацией о предмете.
Пока я говорил, ноги мои коснулись кончиков травы. А так как я был босиком...
Уй! Твоего дракона за ногу!.. Какая же она острая...
— В артефакте кончается энергия, — сообщила Кассандра. — Обычно его хватает подольше, но наш общий вес...
— Прости, дорогая, но сейчас эти сведения кажутся мне излишними.
Мы стремительно снижались. Трава окружила нас со всех сторон, и сухо шелестя, покачивалась на ветру.
Перед самой поверхностью артефакт отказал.
— А-а-а... Оу-у-у... Ох, блинский ёж.
— Ты цел?
— Относительно. А ты?..
— Нормально. Главное, не двигайся.
— И как я сам не догадался?..
При падении нас отбросило друг от друга метра на четыре. И теперь мы переговаривались сквозь густые пучки осоки.
— Ты видел, где мы приземлились?
— Километра два от края моря. Примерно.
— Хреново.
— Может, в твоём арсенале найдётся что-то вроде мачете? Я мог бы прорубить нам тропинку...
— Это стальная трава. Её не берут никакие ножи.
— Тогда просто протоптать?
— Ты босиком. А на мне мягкие спортивные тапочки. Ну знаешь, для бесшумной ходьбы.
— Ладно, тогда дождёмся контрабандистов, — сказал я. — Ты говорила, их здесь много по ночам. Подадим сигнал бедствия, и...
— Задница скоро зайдёт.
— Отлично. Значит, не придётся долго ждать.
— С его заходом начнётся прилив.
— Прилив?
— Очень мощный ветер, который буквально пригибает траву к земле. Волны идут одна за другой, и...
— Мы попадём в газонокосилку, — я беспомощно огляделся. А потом предложил: — Может, ты заберёшься мне на плечи?
— Ты превратишься в фарш.
— Да нет, я не о том. Ты позовёшь Зебрину, и...
— Исключено.
— Слушай, глупо думать о ваших трениях, когда нам грозит...
— К СЧАСТЬЮ, драконы не могут спускаться в травяное море. Именно для этого оно здесь и есть, понимаешь? К тому же, твоя маленькая подружка скорее сожжет тебя дотла. Драконы, знаешь ли, очень злопамятны.
— Она не станет...
— Мы говорим об одной и той же Зебрине? Той, что сбросила тебя с маяка пять минут назад?..
— Ладно, проехали.
Мои мысли скакали, как блохи на сковородке. Выход. ДОЛЖЕН быть какой-то выход...
Ветер усилился. И когда кончики травы наклонялись в мою сторону, на коже оставались тонкие, но очень болезненные порезы. Когда он станет ещё сильнее... Вы когда-нибудь резали яйцо такой штукой с натянутыми проволочками?
Вот и я об том же...
— Ты говорила, у тебя ПАРОЧКА левитационных артефактов.
— Это и был второй. Первый я потратила, поднимаясь на маяк.
— Может, если вытоптать площадку побольше... — я прикинул высоту травяных стеблей. — Ну знаешь, как круги на полях.
— Не представляю, о чём ты, — мрачно заметила Кассандра. — Но здесь водятся травяные змеи.
— Змеи?
— Здорово чуют кровь. Сползутся, как только мы начнём двигаться.
— Слушай, ты мне совсем не помогаешь.
— Потому что пора посмотреть правде в глаза, Макс: нам крышка.
— Ерунда. Безвыходных ситуаций не бывает. ЭТОМУ вас в школе убийц не учили?
Терпеть не могу, когда опускают руки.
Бабуля всегда говорила: пока дышишь, есть надежда. Даже когда у неё случился инфаркт, и приехала скорая, чтобы забрать бабулю в больницу, она улыбалась. И говорила мне, готовому заплакать: — Я же дышу, Максимка. Так что надежда ещё есть...
— Учили, — откликнулась Кассандра. — Учили тому, что последний выход есть всегда: вперёд ногами.
— Я не согласен.
— Да ну? Вот так сюрприз.
Ветер стал ещё сильнее. В нём появились резкие свистящие нотки. Словно кто-то водит пенопластом по
