сделал все, что мог, но все-равно какое-то противное чувство на душе.
Вновь вибрация в кармане. Решив, что это Орловы, Том не глядя принял звонок.
-Томас Абель? Я… — донесся из динамика незнакомый голос.
-Мне сейчас неудобно, так что если ничего срочного, перезвоните завтра.
-Секунду! Мы незнакомы, меня зовут Нин Сиао. Боюсь, то, что мне нужно вам сказать, не терпит отлагательств.
-Сиао, говоришь… — протянул Том, ощущая шевельнувшуюся в груди тревогу. — Чем обязан такой «чести»?
-Мы можем встретиться? В идеале, прямо сейчас. Поверьте, этот разговор вам нужен не меньше, чем мне. Я нахожусь в Академии.
Том потер переносицу, прикидывая остатки энергии. Сейчас он не в лучшей форме для встречи с кем-то из бывшего «Рассветного Лотоса», но послушать, наверное, все же стоит. К тому же, про его участие в той операции посторонние знать вроде как не должны, так что тут что-то другое.
-Таверна «Wyntrell’s», через двадцать минут. Скажите, что от меня, вас проведут.
-Буду ждать.
Глава 18
Двумя днями ранее
-…Сегодня был задержан последний член верхушки печально известного синдиката «Рассветный Лотос». Преступное сообщество, базировавшееся в Гуаньчжоу, простерло щупальца своего влияния далеко за пределы города. В настоящий момент продолжается расследованию по делу, и мы можем только догадываться об истинном масштабе деятельности Лотоса, однако уже сейчас можно смело утверждать, что государство ожидают немалые потрясения. В частности, это подтверждают и масштабные «чистки», начавшиеся неделю назад во властных структурах Гуаньчжоу. Мэр города…».
Вздохнув, Чан Ли Мин выключил осточертевший в последнее время телевизор. С момента отгремевших две недели назад крупных разборок в одном из отелей города, он жил как на иголках, ожидая звонок в дверь, либо, что не лучше, на телефон… Причина тому была проста: будучи членом городского совета, Чан контролировал все судоходство на Жемчужной реке. Учитывая, что Гуаньчжоу был портовым городом, осознать важность занимаемой им должности нетрудно — грузовой порт был одной из ключевых точек экономической жизни всей провинции. Естественно, что такой человек не мог оказаться вне интересов царствовавшего на этой земле еще пару недель назад Рассветного Лотоса.
С самого начала политической карьеры Чана к нему регулярно приходили определенного рода посетители. Они просили, они предлагали щедрые дары, они угрожали… Однако, помня заветы отца, Чан всегда сопротивлялся этим попыткам, успешно отстраняясь от связей с преступностью — насколько, насколько это вообще возможно, разумеется. И всё вроде бы шло гладко, пока не случилась роковая неприятность.
Прерывая поток скребущих сердце воспоминаний, завибрирова стоящий на беззвучном телефон. С оборвавшимся сердцем Чан перевел пустой взгляд на экран. Как хорошо было бы просто сделать вид, что не заметил звонок или потерял телефон, да что угодно, черт возьми! Но так не получится…
-Слушаю, — собрав в кулак всё с трудом сохраняемое спокойствие, ответил он на звонок.
-Чан, дорогой, как поживаешь? — человек на другом конце провода, казалось, пребывал в редкостном добродушии, но чиновник не спешил обманываться. Ху Сиао был известен своей любовью к пустой театральщине.
-Мы знакомы?
-Давай обойдемся без этого, — ожесточился голос. — Или ты успел забыть о небольшой услуге, оказанной тебе…сколько? Полгода назад?
Чан скрипнул зубами: все его естество противилось быть должником этого человека, особенно сейчас, когда по всему Гуаньчжоу идут беспощадные чистки.
-Господин Сиао, вы ведь и сами знаете ситуацию. Уже сам факт этого звонка означает, что максимум через час…
-Час — это очень много, тебе ли не знать, — многозначительно протянул Сиао. — Но ты не трясись раньше времени. Видишь же — звонок идет не с тюремного номера, так что пока что ты вне поля зрения наших доблестных правоохранительных органов. Не буду напоминать, что мне ничего не стоит это изменить…
Это стало последней каплей: весь скопившийся за последние две недели страх, всё напряжение прорвали плотину, ломая самообладание Чана.
-Я слушаю, — прошептал он.
-Хороший мальчик. Выполни маленькое порученьице, и так уж и быть, я унесу твою маленькую тайну с собой.
-В могилу? — невольно вырвалось у Чана.
-Ну что ты, зачем так спешить. Впрочем, тебя это не касается. Ладно, к сути. Ты ведь не забыл нашу договоренность?
Глаза чиновника расширились:
-Господин, прошу, не заставляйте меня…
-Хм… Ну, решать тебе, — казалось, пожал плечами Сиао, вот только Чан не спешил обманываться мнимой свободой воли — «небольшая услуга», оказанная ему стариком полгода назад, сама по себе тянула если не на пожизненное, то что-то около того, ну а тот факт, что ее оказал Лотос…
И он сломался, на этот раз окончательно.
-Я сделаю.
-Вот и умничка! И да, если что — план «C». Что ж, успехов.
Помертвев, Чан невидяще смотрел на заставку экрана смартфона. Поднявшись и наощупь найдя стену, он подошел к окну. Семнадцатый этаж…
Скрипнула створка, волосы растрепал холодный зимний ветер. Один взгляд вниз, в пугающую пустоту — и практически сделавший шак мужчина отчаянно вцепился в раму. Готовый пожертвовать собой, но не допустить большой беды дух спасовал перед не желающим умирать бренным телом. Чувствуя, как сгорает, покрываясь пеплом, что-то внутри, Чан прошептал:
-Прости, отец… Я слишком слаб…
Непослушные пальцы вновь разблокировали смартфон и, судорожно пробежавшись по экрану, зависли над призывно подмигивающим символом. Несколько мгновений отчаянной внутренней борьбы — и банковское приложение осветилось теплым зеленым цветом. Перевод ушел.
* * *
Пожалуй, впервые на памяти Тома освещенный пламенем камина кабинет Михаила не вызывал привычного чувства теплоты и уюта. Лишь тягучее густое напряжение и усталость.
-Не получилось? — с робкой надеждой спросила Елена, ища взглядом и не находя тело «донора» для Темного исцеления.
Том молча качнул головой.
-Ты сделал всё, что мог, парень, — подбодрил его Михаил. — Слышишь?
-Я понимаю, но все равно паршиво…
-Не хочется этого говорить, но жизнь не всегда дает нам возможность сделать все идеально. Будем работать с тем, что есть. Не опускай руки, ладно? Ты молодец.
-Как Юнусова? — пропустил мимо ушей слова утешения Том.
-Целители скоро прибудут. Ты, наверное, возвращайся в Академию... Боюсь, сегодня здесь будет шумновато, — тяжело вздохнул Михаил.
-Хорошо. Если
