а теперь ездят, потому что у меня покупать выгодно. И ни капли раскаяния на лицах. Если ещё раз попробуют заикнуться о снижении цен, покажу бумажку с требованием Его Величества, зачитав определённые фрагменты, меняя необходимым образом формулировки. И ссылаясь на неё, подниму цены. Не сильно, так, чтобы покупать у меня всё ещё было выгодно.
За этими заботами забыл про бумагу, а Митиль напомнил. У него получился отбеливатель. Пошли проверять и получили через неделю относительно белый шершавый лист, уже вполне пригодный для работы. С бумагой вопрос закрыт, переходим к созданию печатного станка. В отличие от самой бумаги стан, как раз видится простой и понятной задачей. Взять толкового кузнеца, свести с ювелиром, поставить задачу сделать литеры. Сам стан — и того проще. Главное: правильно чернила подобрать. Задача времени, а не решения технических проблем.
С ювелиром проблем действительно не возникло, только потратили время на уточнение размеров и способа крепления литер на стане. С кузнецом обговорили, какой металл использовать. Сталь здесь, насколько я знал, не подходила. Благо на такие мелочи я мог спокойно потратить и другие металлы, которые больше никуда не шли.
Собрал столяров и кузнецов, приступили к сборке станка. Сам принцип объяснил быстро, мы уже некоторые металлические изделия штамповали, одна разница — нагрузку отрегулировать. Впрочем, проблемы всё же возникли. С чернилами. Если чернила будут текучими, а штамп будет ложиться на бумагу сверху, на бумаге останутся капли и кляксы. Отложил, перейдя к работе с чернилами. Надо ещё не забывать, что потребуется их много, книгопечатание — штука такая.
Как-то внезапно остроухие обрадовали донесением от разведчиков. К форту шла новая группа дикарей.
Глава 30
В этот раз группа дикарей не вызывала у меня вообще ни малейшего беспокойства, оно и понятно. Это были люди. Те, которые дайги, обычные люди, короче. Остроухие лишь сотни четыре насчитали, причём с женщинами и детьми, так что мне даже все мои латники не потребуются. Я не хотел останавливать строительство, поэтому держал гвардию поблизости, ожидая, пока дикари сами пожалуют. Битва буквально в чистом поле, скелеты успели изрядно проредить лес там, где планировалось внутреннее пространство за стенами.
Дикари вышли, увидели три десятка латников, о чём-то поговорили между собой и ушли.
— Готова спорить, что не нападут, — предложила стоящая рядом Ежелин.
Мы прятались в тени навеса на готовом участке стены, откуда открывался отличный обзор.
— Тогда я признаю их небезнадёжными, — отвечаю.
Спорить не хочется, ведь я тоже считаю, что они уйдут сами. Не совсем же они тупые, чтобы бросаться на латников, которым даже ничего не сделают своими колотушками.
— Май рассказала, ты одного из них отпустил, — вновь заговорила остроухая.
— Было дело. — киваю. — Пообещал ему свободу, если расскажет о своих. Он рассказал, я отпустил.
— Мы тоже обычно их не убиваем, а просто разгоняем, — призналась эльфийка. — Они странные. Не кровожадные, как явашуры. Странные.
Странные? Дикие — да. Только почему они дикие? Почему здесь люди уже цивилизованные, причём королевство уже не первую сотню лет существует, маги вон есть, а по другую стороны дикари? Это надо целый научный центр построить, чтобы в таком разобраться. Да и сложно смотреть на явление, являясь его частью. Я вижу всё изнутри, надо прожить пару сотен лет, чтобы взглянуть на эти события взглядом стороннего наблюдателя. Учитывая жизнь остроухих, прожить надо полтысячелетия.
— А если они мирные? — спросила Ежелин.
Я посмотрел на неё.
— Думаешь, такое вообще возможно?
— Ну... — она задумалась. — Я о таком не слышала, но всё бывает в первый раз. О своих сородичах, что присягнули унниолу, я тоже не слышала.
Задумался. Ничего путного не придумал. Дикари мне здесь были не нужны. Никак. Ни в роли рабов, ни в роли подданных, ни в роли торговых партнёров. Разве что прикопать их к остальным, чтобы скелеты и дальше без проблем поднимались.
— Не знаю. Надеюсь, они просто уйдут.
Однако на границе леса вновь появились дикари, в количестве десятка штук. Демонстративно достали оружие, а затем демонстративно его положили на землю. Я выругался.
— Если я сейчас пошлю скелетов, чтобы всех там вырезали, это будет совсем свинство?
Ежелин кивнула.
— Да, но я, наверное, понимаю твои чувства.
Смотрю я на топающих в сторону скелетов дикарей и задаюсь вопросом, к которому возвращаюсь в последнее время всё чаще. Зачем мне живые?
С точки зрения здравого смысла, планирования, оценки отношения ко мне живых и прочих логических умозаключений мне надо заботиться о своих людях, расширять, так сказать, популяцию. Здесь и специалисты, которые мне определённо нужны, пока ещё. И имидж нормального Лича, с которым вполне возможно мирно сосуществовать. И ещё подобные доводы на тему.
Моя сущность всё больше тяготеет к одиночеству и спокойствию. Приходится себя одёргивать и продолжать работать. Вон, книгопечатание освоим. Школу поставим. Или институт! Магическую академию из сопливо-ванильных романов. Со всего королевства к нам мозги будут стекаться! Ага, размечтался. Институт на границе с дикими землями, у чёрта лысого на рогах. Поедут к тебе учителя, и дворяне своих детей будут отправлять, как же. Но над школой надо подумать.
Понятно, что чем дальше, тем меньше мне будут требоваться живые. Кузнецы в последнее время работают только над освоением новых направлений, на старых и отработанных их заменяют уже поднятые легионеры, достаточно сообразительные для такой работы. Если найду способ увеличить количество подчинённых, и крестьян снова заменю. Или не нужно? Увеличивать эффективность их работы? И так увеличил, насколько позволяют технологии.
— Мне нужна какая-то цель. Важная. Потому что старая цель никуда не годится, — признался я Ежелин.
— А какая старая? — полюбопытствовала остроухая.
— Защищать эту крепость. Точнее, приказ был сформулирован так: мне нужно продержаться год. В течение года ни одного зеленорожего дикаря не должно вступить в долину. Понятное дело, приказ подразумевает защиту человеческих земель от набегов, но формулировка — вещь важная.
Ежелин покивала, соглашаясь с моим утверждением.
— Год? Но мы здесь уже несколько месяцев, так что...
— Да, я здесь точно больше года. Приказ выполнен, но теперь я барон, а там вассальные обязательства и всё прочее. Но в любом случае старая цель никуда не годится.
Дикари шли к моим скелетам, открыто, не скрываясь. Безоружные.
— Давай узнаем, что им нужно. Вряд ли такой путь прошли, чтобы водички попросить.
Мы спустились со стены и направились навстречу дикарям. Те сначала притормозили, но, поняв, что мы с Ежелин идём к ним вдвоём, идентифицировали нас, как послов, расслабились.
— А чем тебе нравится заниматься? То есть... Я не совсем понимаю природу твоей одержимости. Стремление к совершенству — понятие размытое, — продолжила разговор остроухая.
— Хм. Я
