— Мальчик, скорее всего, пока при нём, — выслушав, сказал участковый. — Ира, вам с мамой надо походить по вокзалам.
— Как это походить по вокзалам?..
— Он вряд ли вам позвонит ему ни к чему рисковать. Мальчик маленький, здоровый, русак, он может продать его в любой момент, и самое паршивое то, что его быстро купят. Просто с руками оторвут! Увезут с любого вокзала и тогда уж точно — пиши пропало… Возьмите у Роговой её «Киа» и помотайтесь по всем московским вокзалам, вдруг повезёт. А что касается ваших вопросов о мешках, найденных в гараже у Роговой, то следствие ещё не закончено, поэтому никакой информации дать не могу, — участковый нахмурился. — Ну, хорошо, только не для газеты, — Трофимов привстал и выглянул в открытую дверь. — И только про Рогову…
— И про Байрамова, — попросила Ирина. — Я обещаю не писать без вашего разрешения!
Трофимов тяжело вздохнул и покосился на дверь, потом встал и закрыл её.
— Что касается Байрамова, то по месту жительства и работы он характеризовался положительно, впрочем, и про других соседей мы тоже не нашли ничего криминального. Зато после того, как ваша подруга обнаружила в своём гараже мешок с трупом квартирной хозяйки Байрамова, мы решили его подвигнуть на проявление хоть каких-то действий и повесили объявление о сносе гаражей в трёхдневный срок, в очень большой надежде, что он попробует вывезти её тело.
— И что?
— Он даже не почесался, — чертыхнулся Трофимов. — Пришлось задержать его по заявлению Роговой, в котором она утверждает, что попала в Турцию через пилота, с которым её свёл Байрамов.
— И что?
Трофимов вытащил из стола обычный плеер и дал Ирине маленький наушник. Ирина, повертев его, вставила в ухо.
— Слушай, только недолго, пока я тут, — кивнул участковый.
Ирина, попросив сделать громкость максимальной, с тревогой прислушалась к помехам и едва слышным голосам.
— Значит, вы утверждаете, что четырнадцатого апреля на частном самолёте попали в Турцию по чужому загранпаспорту? — неожиданно громко спросил незнакомый мужской голос, и сразу же раздался взволнованный голос Виталины:
— Да, я отдала ему свой паспорт, когда мы проходили таможенный контроль. Байрамов предупредил меня, что этот человек — пилот-частник и у него зарегистрированный по всем правилам самолёт.
— Объясните, зачем вы поехали в другую страну таким экзотическим способом, а не по турпутёвке, например?
— Тринадцатого апреля я вышла взять почту и увидела в ящике конверт, я его открыла и из него вывалилась записка от Кати Жук.
— Почему же вы не отнесли конверт в милицию в тот же день?
— Потому что деньги требовались срочно, и девчонки могли пропасть окончательно.
— И что вы сделали, расскажите по порядку.
— Я подумала, что достану деньги и поеду, освобожу их. Тысяча у меня была, не хватало лишь на дорогу, и я, немного подумав, поднялась на третий этаж к соседу сверху Байрамову.
— Почему вы обратились к Байрамову?
— Он встречался с Катей Жук, и я подумала, что ему небезразлична её судьба, тем более, он говорил, что сам хотел бы разыскать Катю.
— То есть он спрашивал вас о ней?
— Да, пару раз зимой.
— И что вы сделали?
— Я поднялась на третий этаж и показала Байрамову записку от Кати Жук.
— И как он отреагировал?
— Байрамов пригласил меня зайти. Я спросила, не хочет ли он помочь Кате?
— И что?
— Он сказал, что у него нет загранпаспорта, и пока он его будет оформлять, Катю, возможно, перевезут в другое место. Тогда я предложила помочь мне с деньгами на авиабилет.
— Он дал вам эти деньги?
— Нет.
— И что вы сделали?
— Я разозлилась и собралась уходить.
— А как отреагировал на это Байрамов?
— Он предложил познакомить меня с пилотом, который совершает чартерные рейсы в Турцию и на Кипр на своём самолёте.
— А вы?
— Я согласилась за неимением лучшего.
— Скажите, вы ведь должны были как-то расплатится с пилотом?
— Байрамов утверждал, что вопрос оплаты с ним он решит сам.
— И вы поверили?
— Мне больше ничего не оставалось, он позвонил пилоту при мне, и тот согласился встретиться со мной.
— И что было дальше?
— Пилот согласился захватить меня в Стамбул на следующий день, если я не буду задавать лишних вопросов.
— А обратно?
— И обратно, вместе с освобождёнными девчонками. Байрамов обещал ему оплатить наш перелёт оттуда.
— То есть вы согласились на это предложение?
— Да, не раздумывая, хотя пилот выглядел и разговаривал, как настоящий скряга. За отдельную плату он даже согласился оказать мне услугу.
— Какую именно?
— Сопровождать в квартал, где удерживали Катю и Дину, и быть посредником в передаче денег.
— Что же произошло в итоге?
— На следующий день я улетела с ним в Стамбул..
— Вас ничего не насторожило во время перелёта?
— Насторожило.
— Что же?
— Со мной летели ещё двенадцать девушек.
— Куда они летели?
— По их словам — на работу.
— На какую?
— Официантками, танцовщицами, горничными.
— Вас не смутило это? Ведь с такими же целями, обычно едут те, кто в реальности будет заниматься проституцией.
— Я не очень думала об этом.
— Почему?
— Я ехала со своей определённой целью!
— Что собой представлял этот пилот?
— Хорват, владелец зарегистрированного частного самолёта «АН» Горан Достич.
— Вы видели его документы?
— Нет.
— И что было дальше?
— Через три часа мы прилетели в Стамбул.
— И?
— Мы проходили таможню…
Плёнка закончилась… Ирина и участковый посидели с минуту молча. Трофимов посмотрел на часы, потом на дверь, и вытащил ещё одну кассету.
Полминуты акустических помех, чей-то громкий кашель и, наконец, голоса.
— Бахтын, вы знакомы с пилотом Гораном Достичем? — незнакомый голос.
— Впервые слышу, — голос Байрамова.
— Вы провожали Виталину Рогову и её машину до аэропорта?
— Да.
— Вы видели, куда пошла Виталина?
— К стойке вылета. Я понятия не имел, что она летит на самолёте какого-то частника!
