Сильва.
— Сделай что-нибудь с этим! — кричит отец подошедшей к нам шайло, — я не потерплю этой связи!
Сильва, как всегда, спокойна, она видела Альфу всяким и часто вот таким — взбешённым, готовым утопить всех в своём гневе.
— Это невозможно, — её выдержке сейчас завидую даже я. Ни грамма смятения или страха под разъярённым взглядом вожака стаи.
— Ты с ума сошла, старая ведьма?!
— Я говорю то, что знаю, — Сильва уверенно смотрит в глаза своему Альфе, — или ты сомневаешься в словах своих предков?
Альфа молчит и лишь раздутые ноздри на багровом лице выдают степень его недовольства.
— Надо избавиться от неё!
— Нет! — выкрикнул я, не выдержав.
— Не выйдет, — ответила одновременно со мной шайло, — Аня вписана в его жизнь также, как и Руслана.
— Да вы сговорились! — отец начинает нервно вышагивать от стола к окну и обратно, — как я объясню связь с низшей, чёрт возьми! С человечкой! Как я объясню это Михаилу?!
— Я сам объясню!
Отец поворачивается и гневно смотрит на меня уже полностью звериными глазами. Его Волк рвётся наружу. Всё вокруг отца полыхает в его ярости. Ядовитые эмоции от него волнами расходятся по библиотеке.
— Ты думаешь, я доверю тебе разговор, от которого будет зависеть будущее всего клана? — шипит отец, — да, ты с девкой своей разобраться не смог! Позорище! Как я могу тебе вообще что-то доверить!
— Хватит! — рявкает Сильва.
Неверяще поворачиваемся к ней. Офигеть… она так умеет?
— Что ты сказала, старуха? — слишком тихо произнёс отец.
Ой, не к добру…
— Отец…
— Не лезь! — шикает на меня Сильва.
— Девочка останется с Владом, — начинает шайло, недовольно сверля мутными голубыми глазами притихшего, но всё ещё взбешённого отца, — они связаны и ты не сможешь разорвать эту связь! Избранная Матерью Луной священна…
— Да что ты мелешь, ста…
— Молчи и слушай, Виктор, что тебе говорят! Девочка избрана, она священна! Поэтому предки одобрили тройной союз.
— Что?!
— Я сама поговорю с шайло стаи Михаила, она поймёт меня и Михаил с Русланой согласятся на этот брак.
В комнате повисает напряжённая тишина. Каждому из нас сейчас есть о чём подумать.
— Сильва, мне нужны подробности, я должен знать, во что ввязываюсь, и как это может отразиться на стае, — отец первым приходит в себя.
Он разворачивается и уходит, даже не посмотрев на меня. Чувствую себя паршиво. Долг перед стаей давит на плечи тяжёлой бетонной плитой. Если Михаил и его стая откажутся от такого союза, я никогда не прощу себя.
Чёёёёрт…
— Всё будет хорошо, не переживай, — шайло подходит ко мне и по-дружески несильно сжимает моё плечо, — они также заинтересованы в этой свадьбе, как и мы. Всем нужен волчонок. Ты же чувствуешь, что война на пороге. Единственный, кому готовы подчиниться все стаи, белый волк, рождённый в вашем союзе.
Шайло уходит, а я понимаю, что, возможно, про*бал единственную возможность остановить братоубийственную войну.
Идиот! Из-за каких-то непонятных чувств и эмоций!
Из-за человечки, которая через несколько десятков лет превратится в старуху, которую я даже касаться не захочу, не говоря о большем!
Она точно ведьма! А я идиот поддавшийся её чарам!
Выхожу из библиотеки с твёрдым намерением держаться от Ани на расстоянии. Впервые за два месяца направляюсь в свою спальню. Сегодня я намерен побыть один.
— Влад!
Только Стаса мне сейчас не хватает!
Оборачиваюсь.
— Чего тебе?
— Брат, когда ты расскажешь ей о Руслане? — Стас недовольно рассматривает меня, но сегодня я уже получил ударную дозу гнева отца, поэтому эта неприязнь мне нипочём.
— Когда придёт время, Аня обо всём узнает. Не лезь, Стас!
Грубо отшиваю брата и ухожу к себе.
Глава 22
Аня
Напуганная словами Агаты, бегу по ступенькам вверх и вдруг неосторожно влетаю в кого-то. Отшатываюсь к стене и поднимаю испуганный взгляд.
Передо мной стоит высокий крупный мужчина, полностью одетый в чёрное. От него веет каким-то могильным холодом и меня тут же пробирает озноб до самых костей.
Кто это? Раньше я его в замке не видела.
Он не двигается и сейчас напоминает мне огромную неподвижную скалу, о которую в шторм разбиваются корабли. Он молчит и лишь буравит меня своими страшными чёрными глазами, в которых клубится беспросветный мрак. Незнакомец явно недоволен.
Рукава его рубашки закатаны до локтя и я задерживаю взгляд на сильных мужских руках со смуглой кожей, увитых крупными венами. Мужчина медленно вздыхает и убирает руки в карманы чёрных классических брюк.
Всматриваюсь в его застывшее на мгновение лицо и вдруг отчётливо понимаю, что он копия Влада… только старше… в чёрных волосах уже видно редкую седину.
Боже… это… это его отец… от осознания этого моё сердце бухает в пятки и дыхание срывается.
— Здравствуйте… извините, — сильно смущаясь и нервничая, тихо говорю. Сейчас я жутко жалею, что вышла из комнаты и спустилась к Агате.
Мужчина продолжает молчать и всё также сверлит меня недобрым взглядом. Чувствую, как от него волнами исходит что-то чёрное, страшное. Ненависть?
Да, наверно, это она.
Рядом со мной стоит матёрый хищник, высшая ступень эволюции оборотней и глава клана сильнейших Волков… А около него, стараясь срастись со стеной, я — никчёмная человечка, ещё недавно являющаяся мясом для него и его сородичей…
В животе всё скручивается в болезненный узел и я боюсь пошевелиться. Ведь ему совершенно ничего не стоит просто раздавить меня здесь. Я для него проблема и самое простое решение избавиться от меня насовсем… одно движение его крепкой мужской руки и меня не станет…
Боже… Конечно… об этом предупреждала меня Агата.
— Значит, ты, — наконец произносит мужчина презрительно.
Отец Влада окидывает меня оценивающим взглядом с головы до ног и шумно вдыхает воздух. Чёрт… я каждый раз теряюсь, когда кто-то из оборотней меня обнюхивает.
— Ты… — будто подтверждая что-то, он кивает сам себе головой, — от тебя несёт Владом, — его глаза неожиданно вспыхивают звериной желтизной и прожигают меня насквозь лютой ненавистью.
Я молчу. В горле пересохло. Не знаю, стоит ли ещё что-то ему говорить или лучше просто пройти мимо, взбежать по лестнице и замуроваться в своей комнате.
— Значит, он тебя даже не скрывает, — продолжает Виктор… да, именно так Агата сказала, его зовут, — поэтому ты не боишься ходить по замку одна? — замолкает на мгновение и смотрит в мои напуганные глаза так, будто душу вытягивает, — а я бы поостерёгся на твоём месте, — тихо продолжает, но столько опасных нот в его голосе…
Ледяная волна ужаса проходит по телу. Он что? Он мне угрожает?
— Я… я на кухню толь…
— Отец! — знакомый
