но я даже не догадываюсь, как это применять.
Следующей целью оказался Костяной. Это был очень интересный и интенсивный бой длиной в четыре секунды.
Противник был вооружён мечом, я использовал цельнометаллический топор.
Ленты оказались бесполезны и против этого врага, чья каменная «костная» плоть была очень прочной, однако дробящий удар обухом топора разбил скульптурное тело в дребезги. Осталось только вытащить из двух шевелящихся половин сферу и спрятать её в аквариум.
— Тьфу ты, я годы потратил на изучение магии, когда можно было всё решить грубой физической силой и верным оружием, — пробормотал я. — Хотя он использовал хаос, который на мне не сработал. А не будь моего странного иммунитета, пяль в моих мышцах разрушилась бы. А я их всё же не могу так же активно пополнять, так как зачистил Внешнее Кольцо, Сектор и остальные зоны, — продолжил я.
Кроме того без сомнений моё тело сейчас двигалось очень легко.
Оно не деградировало после нескольких лет медитации, а стало словно ещё сильнее и быстрее. Моё восприятие времени и реакция точно улучшились.
— Хм, без сомнений я не понимаю причин, — пробормотал я.
Изменений было три: отказ от объёма, осознание хаоса и адаптация к этому миру через разрушение внутреннего сада.
Последний вариант не мог повлиять, так как местные были подвластны хаосу.
Отказ от объёма? Возможно.
Понимание хаоса определённо не могло влиять.
Хм… то есть, мой объём служил проводником для хаоса?
Пока я строил догадки и пытался провести больше тестов, големов осталось всего трое, если не считать совсем молодых, которые только прошли «почкование». Надо чтобы этот вид не пропал, с ним весело.
Я подошёл к големам и активировал магию. Радиус обнаружения противников был огромным. Среагировали все три самых старых голема.
Из-за их огромных тел, они несколько потеряли в скорости на фоне молодых особей, но в какой-то момент я понял простой факт: я проигрываю без шанса на победу или хотя бы ничью.
Проблема была в их командном взаимодействии.
Костяной активировал хаос на расстоянии. По мне это не наносило урона, но мой попутный ветер и ленты мгновенно разрушились от колоссального потока.
Двуликий в этот миг покраснел, оказался около меня и ударил по шее так, что я улетел на полсотни метров и пробил несколько десятков деревьев, воткнувшись в грязь.
Следом активировалось волшебство земли. И не жалкие потуги молодых големов. Подо мной раскрылась бездна.
В этот миг противник накрыл меня полем хаоса.
Земля поглотила меня.
— Вот же, я слишком слабо подготовился, — успел пробормотать я, падая вниз.
Дальше я при помощи кокона старался выползти наружу, создав вращение.
Но в какой-то момент я наткнулся на пустоту и упал вниз.
Рухнул я прямиком во что-то живое, шевелящееся. В следующий миг мне были нанесены тысячи пронзающих атак. Кокон защитил далеко не от всех.
— Грёбаные дуговые черви, — пробормотал я, пока одна из тварей не додумалась броситься мне в лицо. До этого они не стремились выше груди.
Я думал оставить это гнездо нетронутым, но сейчас пришлось в рамках самозащиты немного повеселиться.
Голодные новорожденные твари, некоторые из которых получили стихию, не были так уж проблематичны.
Но и давать существовать им причины особой не было. На стенах было ещё достаточно много невылупившихся сородичей.
Я подошёл к местному озеру со странной водой и тремя типами растений.
Достал инструменты и аккуратно отрезал по листику от каждого.
На всякий случай включил разные типы зрения, но все не давали какого-то нового понимания природы субстанции.
Так же зрение порядка и хаоса не показало чего-то особого.
— А я думал, что здесь гресс, — пробормотал я, вычёркивая самую явную догадку.
Ради интереса я окунул тело одного из разрубленных червей, чтобы посмотреть, какой эффект на него будет оказан.
Сначала всё было тихо, а затем тот стал постепенно распадаться, пока не растворился в мелкое крошево, опавшее на дно.
— Время или смерть, — сделал я вывод.
Проверить это было просто: я достал металлический гвоздь, которых у меня было немало, и окунул его в жидкость.
Поначалу вообще ничего не происходило, однако через минуту от гвоздя начали осыпаться мелкие крупинки защитного покрытия, а затем куда активнее стала появляться бурая взвесь ржавчины.
— Вода стихии времени, но явно с примесями, — сделал я вывод.
Затем подошёл к стене, схватил одно из яиц дугового червя и бросил в жидкость.
Через минуту яйцо скукожилось, рассыпалось в пыль и осело взвесью на дно.
— А примесь у нас — смерть. Зашибись, — пробормотал я.
Далее я опробовал с десяток материалов.
Только стекло оказалось способно удержать эту странную жидкость, что капала с потолка.
— Хм, а надо бы проверить, что у нас там, — произнёс я и отправил воздушную ленту немного в сторону, чтобы пробурить по диагонали и исследовать источник.
После суток исследований, в ходе которых заклинание часто деградировало, я всё же сумел понять: над этой пещерой есть небольшой колодец, засыпанный сверху. На его дне плавает скелет человекоподобного существа, у которого были рога и хвост.
Ядра я не рассмотрел, так что это был демон, зверочеловек или драконид. Большего понять оказалось нельзя.
Я вышел и вернулся к месту, где оставлял ядра големов, а затем пришёл к Кузьмичёвой.
Внешне ей было всё ещё лет тридцать. Похоже, ледяная ванна с кровью не помогла.
— Короче, ядра я добыл, големов немного проредил, но три самых первых мне пока не под силу. Надо найти ещё ядер плоти. Однако бесам я ничего отдавать не хочу. Да и сомневаюсь я в договороспособности нечисти. Так что я попробую сначала украсть алычи и молодильных яблок, а там уже, если что ты попытаешься вступить в торги. Понятно? Согласна? — спросил я.
— Если так самоуверен, допустим. Бесы-то големов не могут одолеть. Даже обойти выверн боятся, — кивнула ледяная женщина.
— Следующий вопрос. Эти растения тебе знакомы? — спросил я, показав добычу из пещеры.
— Нет. Первый раз вижу или не могу опознать, — покачала головой Кузьмичёва.
— Понятно, — пробормотал я. — Тогда дам отдых организму, немного перекушу, после чего дождёмся Сказова, покажем ему растения. После этого отправимся воровать яблоки.
— Звучит прикольно. В детстве лазили всей академией в соседний графский сад за ранетками! — Заявила мошенница и воровка.
Следующие несколько недель я наполнял своё тело пылью ядер, отъедался и анализировал доступный мне арсенал оружия и умений.
Леонид Леонидович прибыл не один. Точнее он принёс с собой большое зеркало, которое поставил передо мной и заявил:
— С тобой хочет поговорить один человек, — сообщил начальник Приказа Таинств, коснулся нескольких символов на рамке, изображение на зеркале изменилась.
Теперь на меня из артефакта смотрел какой-то старец.
— Ха-а, Леонид, ты показывал фото, на них он уже казался крупным, а тут это не бык, не лось, а натуральный орк, — усмехнулся этот человек, — не похож он на волшебника воздуха. Они все дрыщи. Не обманываешь ты меня там с отчётами, мелкий паршивец? Это точно Орехов?
— Предок, я не осмелился бы, — с ужасом в ауре, выпалил великий князь.
— Хорошо, если так. Времени у меня не так уж много, так что пришлось выйти из тени несколько раньше, — продолжил мужчина с седой бородой. — Орехов, я — Феофан Непреклонный, Князь Русов и угнетатель кочевников, много лет спустя вошедший в клан Сказовых после поединка на жизнь. Именно я обещал твоей семье помощь даже после конца индульгенции на их криминальные дела. Мой срок жизни близок к завершению, поэтому ты скоро можешь столкнуться с бедой.
— Предок, прошу объяснять Олегу Петровичу всё прямо, не витиевато, он парень простой, — покосившись на меня, заявил Леонид Леонидович.
— Да-да, я вообще дуб. Так что мне лучше сразу суть, желательно покороче, я планирую идти на веселье, — усмехнулся я. — Вот предложи ли бы мне помериться силой, я бы с радостью, раз Вы сильны. А попусту языком чесать я могу и с вот этой мошенницей.
Я кивнул на Кузьмичёву.
— А? Сучка из МКИ? Её не сожгли разве? — пробормотал дед.
— Предок, мы не сжигаем людей уже давно. Она отбыла больше века срок и в дисбате чуток, мне кажется, она специально наматывала себе лишние приговоры, чтобы не попасться обманутым вкладчикам своей пирамиды. Либо здесь есть её какая-то цель, — быстро произнёс Великий Князь.
— Сколько горя народу принесла, столько челобитных было об аресте, и всего век заточения?
