Да. Вы его знаете? — удивилась Инна.
Знаю, — вздохнул я.
Откуда?
Вчера в больнице познакомились.
Так вы его поймали?
Поймали.
A-а... Значит, это была правда...
Что именно?
То, что он вчера мне сказал.
Инночка, — взмолился я, —вы не могли бы говорить поконкретнее?
Я и говорю. Вчера он мне позвонил и уговаривал пойти с ним куда-нибудь, ну, в ресторан или еще...
Инна, давайте опустим несущественные детали.
Хорошо. Я ему отказала. Тогда он разозлился, стал ругаться. А потом сказал, что это он организовал катастрофу на Ленинградском шоссе.
Что-о? — я даже привстал с места.
Женя вздрогнул и вытаращился на меня.
Да. Он так и сказал.
Что же вы сразу не сообщили?!
Я думала, что это просто вранье. Юношеская бравада из-за ревности. Он же почти мальчик.
Вот что, Инна. Срочно приезжайте сюда, в следственное управление прокуратуры. И расскажете все по порядку.
Хорошо. Сейчас выезжаю.
Я вышлю за вами машину.
Я положил трубку на рычаг.
Что случилось, Александр Борисович? — обеспокоенно спросил Женя.
Ничего, — устало произнес я, — просто мы каждый раз опаздываем на один ход.
В каком смысле, Александр Борисович?
В прямом, Женя. Потому что, если бы Инна сообразила и рассказала о разговоре со своим приятелем вчера, возможно, этот брат ippa был бы сегодня у нас в руках. И так со всем. Необходимые подробности выясняются на следующий день после происшествия...
Я вдруг вспомнил о фотографии. И о том, что Ирина вчера узнала последнего из стоящих на набережной. Что же я сижу? Надо действовать! Надо скорее выяснить, что это за Назаренко такой.
Як Меркулову, — сказал я Жене на ходу, — если приедет Инна, займи ее до моего прихода.
Чем занять?
Всему тебя учить. Расскажи что-нибудь интересное. О наших суровых буднях.
Меркулов оказался на месте. Как обычно в это время читал свежие газеты и пил крепкий чай из хрустального стакана в подстаканнике. Идиллия, да и только. Хорошо быть заместителем Генерального прокурора.
Привет, Турецкий. Чай будешь?
Нет.
А может, из сейфа... — подмигнул он мне.
Только если у тебя там аспирин, — простонал я, — голова болит.
Знаю, знаю, что всю ночь вы с Грязновым провели в Склифе. Подробности Слава сообщил по телефону. Так что можешь не надрываться. А аспирин тебе сейчас секретарша принесет.
У меня новости есть.
Ну рассказывай.
Вчера я узнал, кто изображен на фотографии из квартиры Старевича.
Кто? — насторожился Меркулов.
Некий Назаренко. Вроде бы Дмитрий.
Откуда информация?
Жена случайно узнала. Представляешь, он в прошлом секретарь райкома комсомола.
Комсомолец, значит, — задумчиво произнес Меркулов. — Назаренко, говоришь? А какой район?
Краснопресненский.
Сейчас сам узнаю в справочной службе. Чтобы без задержек.
Ну да, — позавидовал я, — тебя они боятся. А нас, обычных следователей, часами мурыжат.
Пока Меркулов звонил в справочную службу, я глотал аспирин, принесенный его сердобольной секретаршей, и запивал его водой.
Наконец Меркулов, чиркнув что-то на бумаге, положил трубку. Лицо его выражало крайнюю озабоченность.
Что случилось, Костя?
Слушай, Саша, а ты уверен, что на фотографии именно тот Назаренко?
Да. Я сам сравнивал. У Ирины осталась его старая фотография. А в чем дело?
Твоя жена оказалась права.
Они нашли данные?
Да. Назаренко Дмитрий Алексеевич. Был секретарем райкома комсомола.
Когда?
Знамо дело когда. Когда комсомол был кузницей коммунистов.
Значит, он был тем, кто выковывал... Адрес есть?
Есть. Но это не главное.
А что же главное? — удивился я.
То, кем он работает сейчас.
И кем же?
Помощником Президента.
Президента чего?
Что значит чего? — опешил Меркулов.
Ну — президента чего? Какой-то спортивной федерации?
A-а... В том-то и дело. Российской Федерации.
Российской федерации — чего? — допытывался я.
Турецкий,— медленно проговорил Меркулов, — ты действительно устал сегодня ночью. Зациклился на спортсменах. Спорт здесь ни при чем. Дмитрий Назаренко работает помощником Президента Российской Федерации. В просторечии именуемой Россией.
Я так и сел. Только этого нам не хватало!
Но, в конце концов, это еще ничего не доказывает, — сказал я, подумав, — может, они случайно повстречались в Нью-Йорке и решили сфотографироваться.
Может, — грустно произнес Меркулов, — только, как мне сообщили, Назаренко курирует вопросы спорта. Так что встретились они, конечно, не случайно. Другое дело, имеет ли он отношение к этим преступлениям. А может быть, ему грозит опасность.
Ну, согласись, Костя, выяснить это мы пока не можем.
Вот именно. Не можем. А должны. А теперь посмотри вот это.
Он протянул мне лист бумаги.
ИЗ АКТА СУДЕБНО-КРИМИНАЛИСТИЧЕСКОЙ (БАЛЛИСТИЧЕСКОЙ) ЭКСПЕРТИЗЫ ЭКСПЕРТНО-КРИМИНАЛИСТИЧЕСКОГО УПРАВЛЕНИЯ ГУВД
30 сентября 1997 года. Гор. Москва
В криминалистическое управление на исследование поступил автомат АКС-74У (серийный номер уничтожен), а также две пули, извлеченные из тел потерпевших Шаламова и Коняева, пять пуль и семь гильз, изъятых в разных местах происшествия — автоаварии автомобиля «линкольн».
Перед экспертами был поставлен вопрос: были ли пули, обнаруженные на месте происшествия и при судебно-криминалистическом исследовании трупов Шаламова и Коняева, выпущены из автомата, представленного на экспертизу?
В результате идентификационного исследования данного огнестрельного оружия, боеприпасов, следов выстрелов в оружии, а также на пораженных преградах экспертиза пришла к заключению: пули, которыми были поражены потерпевшие, а также пули и гильзы, обнаруженные на месте происшествия, были выпущены из автоматического оружия АКС-74У, представленного на экспертизу.
Об этом свидетельствуют характерные следы нарезки на пулях (количество нарезов, ширина полей нарезов, их крутизна и шаг нарезов), а также следы, возникшие на гильзах в результате досылания патронов в патронник, выстрела и выбрасывания гильзы. В результате экспертного исследования были изучены не только наличие и локализация следов, но и их микрорельеф, что и позволило идентифицировать их с представленным оружием (см. фотоматериалы).
