в драконьем и человеческом обличии.
А затем, совершенно обессиленные, лежали в небольшом озерке размером с ванну.
Мое тело окутывала приятная нега и усталость. Даже разговаривать не было сил. Но все-таки я нашла в себе спросить, потому что это было важно:
– Если Цезарион так ненавидит драконов, то зачем ему Сердце Драконов? Зачем кесарю артефакт, который обращает человека в дракона?
– Это просто, – Риган развлекался с моими распущенными влажными волосами, накручивая их на пальцы. – Меракс завидует нашей силе и могуществу. Он всегда мечтал сам стать драконом. Думает, это сделает его великим. Но на самом деле его дни сочтены. План свержения тирана, который я разработал и на протяжении долгого времени воплощал в жизнь, скоро войдет в ключевую фазу. Ждать осталось недолго. Цезарион поплатится за все свои совершенные преступления.
При его словах моя душа наполнилась радостным предвкушением.
Теперь мне не нужно было искать заклятье возвращения в свой мир.
Я стала другой. Этот мир стал моим домом. Мужчина, который обнимал меня – моей истинной любовью. Моим драконом.
А самым главным делом стало восстановить справедливость, стать его суженой и прожить с ним долгую счастливую жизнь.
ГЛАВА 39
– Нет, это что такое? Я тебя спрашиваю, людинка, что это такое, прокляни тебя котья матерь?
Нечто белое и пушистое, влетевшее в окно кухни академии, оказалось Злыднем. Очень-очень сердитым Злыднем!
Я сразу поняла, в чем кроется причина недовольства перса – у него на спине отросли маленькие крылышки! Белые-пребелые, пушистые-препушистые. Прям, как у ангелочка.
Однако, судя по недовольному выражению обезьяньей мордочки фамиляра, к своему новому ангельскому виду он отнесся резко отрицательно.
Чтобы удержаться в воздухе, Злыдню приходилось часто-часто махать ими, что вызывало у кота отдышку.
Но я сейчас пребывала в таком состоянии, что испортить мне настроение было совершенно невозможно.
Полюбовавшись полетом кота, я продолжила поджаривать на большой сковороде арахис. Причем, интенсивность огня контролировала не при помощи старинной латунной ручки плиты, а при помощи своей собственной руки.
Огонь слушался меня, точно живое существо.
Кстати, очень даже удобно и полезно в хозяйстве. Всем рекомендую.
– Я больше не людинка. Как ты прекрасно знаешь.
– Ах, простите! – ядовито протянул кот. – Разумеется, ты теперь не людинка, а дракониха здоровущая! Нежишься, понимаешь, со своим драконом. Ночами пропадаешь. Вся такая счастливая и удовлетворенная летаешь. А меня совсем не пожалела. Из-за тебя я теперь стал фамильяром драконши! И у меня отросли вот эти… Крылья! По-твоему, это нормально вообще?
– Во-первых, Риган уже два дня, как уехал на встречу с командирами отрядов сопротивления и я ночую у себя, – шикнула я. – Во-вторых, нельзя не орать так громко про драконов? И в-третьих… По-моему, очень даже милые крылышки.
Орешки тем временем пришли в состояние готовности. Я высыпала их на доску для того, чтобы мелко порубить.
– Я теперь похож на какую-то летучую крысу! – не унимался Злыдень.
– Скорее, на херувима. Или Купидона. Ты просто еще не осознал всех плюсов, – заметила я и добавила мечтательно. – На самом деле крылья – это здорово… Это счастье.
– Конечно, счастье, – проворчал Злыдень. – Паришь со своим женишком в облаках, а о простом честном коте, ставшем по твоей вине какой-то летучей крысой, совсем забыла.
– Хм, дай-ка подумать… – протянула я. – Может быть, свежий гамбургер поможет тебе смириться со своим новым обликом? Ты же хотел, помнишь?
При слове «гамбургер» Злыдень заметно оживился. Я по-быстренькому соорудила коту нечто из двух булочек, чесночной котлеты, кусочка сыра и листика салата. Теплом от своих рук подогрела чудо до необходимой кондиции и торжественно протянула персу.
Котик с таким аппетитом принялся уплетать мой самодельный бургер, что стало ясно – о крыльях и своем недовольстве ими он пока что подзабыл.
А я тем временем вернулась к вырезанию на песочном тесте круглых колечек с дыркой посредине и волнистыми краями.
Дело в том, что в сегодняшнем меню у меня были запланированы круглые коржики с ореховой присыпкой. Это было одно из первых блюд, которым научила меня бабуля. Рецепт прямо по советскому ГОСТу.
Сегодня я собиралась попотчевать ореховыми кольцами студентов, которые еще не отошли от пирожков с капустой, которые я пекла на днях.
– А что за странный бутер твой кошак уплетает? – заинтересовалась Бабетта, которая явилась с рынка. – Никогда не видала, чтоб котлету меж двух булочек клали.
– У нас так все в Этроссии делают, – нашлась я.
– Хм… Интересно.
– И очень вку-ф-фно, – прочавкал Злыдень, похлопав крылышками.
Гномка принялась выгружать из корзин продукты, попутно наблюдая за котом. А потом сказала:
– Господин Фримен попросил подать в его кабинет две чашки чаю. Возьми фаянсовый поднос с цветами. Разложи красиво. Гости у него.
Красиво – так красиво. Я старательно сервировала поднос: поставила и сахарницу, и сливочник, а на фарфоровое блюдце положила несколько свежеиспеченных коржиков, посыпанных дроблеными орехами.
Аромат от них шел такой, что слюнки текли.
В кабинете Фримена я бывала довольно часто – ректор был тем еще любителем чая со вкусняшками. Иногда они гоняли чаи с преподавателями академии.
Но на этот раз гость ректора был мне незнаком. Мужчина сидел ко мне спиной. Он был в бархатном фиолетовом костюме с пышным воротником и черными блестящими волосами, подстриженными в прическу каре.
В другое время я бы обязательно похихикала. Но сейчас было нельзя.
Стараясь, как и положено хорошей служанке, не привлекать внимания, я поставила поднос на стол.
– Я хотел бы поговорить с вами по поводу своей дочери, господин ректор. Она жалуется мне на неподобающее обращение. Особе ее статуса и ранга положены лучшие условия и особенное отношение.
Голос гостя показался знакомым. Я всмотрелась в его лицо и обмерла.
Это был
