— ИИ же до чёрта стоит! Откуда у «соло» такие деньжищи?
— Ну, мы с тобой вроде никогда не бедствовали, но его нам мама подкинула. Она ими занималась тогда плотно, так что какой-то списанный из своей лаборатории отдала. Она рассказывала потом, что ты не хотел брать, ожидал подвоха, но выбора не было — учить меня сам не тянул, а в интернат я не хотела до истерики.
— Так мы с твоей мамой общались всё-таки?
— Скорее я, чем мы. Она мне записывала видеопослания и пересылала с буксирами. Ты не был против, и вообще никогда её не ругал при мне. «Да, у тебя есть мама, она тебя любит, как умеет. Запиши ей видео в ответ, тебе не трудно, а ей приятно». Но, думаю, главное для тебя было: «Если со мной что-то случится, найди её…»
— Какой я был предусмотрительный.
— Ну, как тебе сказать… Если бы в разведке с тобой что-то случилось, я бы всё равно не смогла вернуться. Ты так надеялся, что я стану астрогом! Ведь мы вместе прошли, наверное, миллион траверсов!
— И что, никак?
— Не то чтобы совсем никак… Я с детства умела видеть в тумане Дороги и даже не могла понять, как другие не видят. Я чувствовала векторы и ловила точки схода, но…
— Не могла сдёрнуть катер?
— Ага. Вообще. Ступор какой-то.
— Может, он просто слишком тяжёлый был? Сама говоришь, дополнительная секция…
— Не, мы проверялись, как положено, в четырнадцать, а потом ещё раз, в шестнадцать. От школы, на учебном борту с резонаторами. Там вообще самый минимум сил надо было приложить, и я, что самое обидное, видела куда, когда и как, но не могла. Так что основная спе́ца у меня «системный пилот», а вторая «техмех». Астрога не вышло.
— Жалеешь?
— Ну, не так чтобы. Помнится, больше переживала, что ты меня разлюбишь, такую никчёмную, — засмеялась Катя, — но ты сказал, что не разлюбишь, и я попустилась. У меня ведь уже был астрог — ты!
— И что, мы так и летали годами вдвоём, общаясь только друг с другом?
— И с котом! Ты про кота забыл:
'Как у нашего кота
тра-та-та да тра-та-та!
Потому что этот кот
говорливый обормот!'
— А вообще мы между рейсами отвисали на «Форсети», иногда подолгу.
— На «Форсети»? Там же…
— Ну, до всей той истории, конечно. У нас там основная база была. Я даже общалась немножко со сверстниками, когда подросла. Но они казались мне дико скучными, а их шокировал мой чёрный юмор.
— А у меня после твоей матери отношений не было?
— Не, только бордель.
— Что-о-о?
— Не бойся, я сначала не понимала, а потом делала вид, что не знаю. Да ладно, не смущайся, дело житейское, — захихикала девушка. — Когда живёшь с человеком в железной банке, принимаешь его таким, какой он есть. Ладно, спи давай. Пусть тебе приснится что-нибудь хорошее. Или хотя бы не очень плохое.
Глава 13
Ревизия груза
— Пап, выключи тяжесть! Ну, выключи!
Лохматая десятилетка отчаянно скачет внутри встроенной в стену рубки ниши с кроватью. На моей кровати. У неё уже два года как есть своя каютка в дополнительном отсеке, она её очень любит, обуютила, украсила чем могла, но беситься предпочитает тут. Без зрителей не так весело.
— Кать, невесомость вредит растущему организму.
— Па-а-ап!
— Я серьёзно.
— Пап, ненадолго! Полчасика! Я обещаю пока не расти! Кот, ну, скажи ему!
— Полчаса невесомости не создадут существенной опасности для здоровья ребёнка, — авторитетно заявил игрушечный серый кот, расположившийся на приборной панели. — Однако перед выключением гравитаторов необходимо провести тщательную уборку помещения, чтобы свободно летающие предметы не повредили оборудование.
— Кот, вот ты зануда! Зануда и вредина!
— Я Корабельный Кот и должен следить за безопасностью экипажа. Особенно самой шкодливой его части.
— Так что, — спросил я с улыбкой, — как насчёт уборки?
— Фу, ну почему у нас тут нет робота, как на «Форсети»? Я ненавижу уборку!
— Потому что он весит полтора центнера, а у нас и так самый тяжёлый катер в разведфлоте.
— Ну и что? У меня самый сильный в космосе папа! Лучший астрогатор разведки!
