смеяться над тобой. А разве там есть что-то смешное? — я внимательно следил за ним, похоже он хотел излить душу.
— Люди разные. Кому-то может показаться смешно.
— Я тоже обещаю не смеяться, — поддержал меня Тёма
— Хочу похоронить их всех по человечески.
— Кого? Наших?
— И наших и немцев. Родным, если остались сообщить…
— А деньги?
— Мне денег особо не надо. Так, на инструмент, оборудование, снаряжение. Точнее, вру. Если на чистоту — деньги тоже нужны, но это не главное.
— А что главное?
— Покой.
— Не очень понятно.
— Когда я нахожу солдат, а потом хороню их, а я всегда так делаю и никогда не бросаю их, то чувствую покой.
— Многих нашел?
— Да, многих. Их позабыли. Оставили в лесах и полях. Кто-то должен предать их земле.
— Получается, ты кто-то вроде поисковика? Только хоронишь без почестей?
— Солдатам на эти почести наплевать. Почести для живых нужны.
— Наших хоронишь?
— Всех.
— А те, кто с тобой? Они тоже поисковики?
— Нет, они ради денег. Им по фиг на солдатские кости.
— Почему ты с ними?
— Не знаю, как объяснить. Человеку нужен напарник друг. Я раньше сам копал. Но вдвоем сподручнее, веселее. Нашел такого же, как и я. Стали вместе копать.
— Интересно, где нашел?
— В лесу, так же, как и вас.
— Что прям таки в лесу?
— В горах в лесу очень много людей ходит. Вы даже не представляете себе насколько. Бывает, они прямо по костям идут, вся группа, человек тридцать, и не замечают.
— Так вас вроде больше двух было?
— Да, приятель мой еще одного привел, потом второго. Вот они уже за деньгами пришли туда.
— И каково это, понимать, что они из-за денег?
— Нормально. Они ищут стволы, награды и ну и всякое такое. А я за ними солдат хороню.
— Бррр, Макс слышал? — Тёма поежился, — я не то, чтобы побаиваюсь. И не брезгую. Неприятно мне как-то думать, что к мертвецу прикасаться буду. Я бы не смог.
— Боишься. Все вначале бояться. Хочешь, возьму тебя с собой в следующий раз на копки? Они не страшные. Все страшное с ними уже в прошлом.
— Не спасибо. Мне и тут хорошо, без фашистских скелетов.
— Почему фашистских? Там и наши часто встречаются.
— Всё равно, не моё.
— Вот видишь. никто ими не хочет заниматься. На весь Союз групп пятьдесят поисковиков работает. А не захороненных солдат десятки тысяч, может быть даже сотни тысяч. Я не знаю точное число.
— Это те, кто пропали без вести?
— Часто да.
— А как ты родственников находишь?
— Это сложное дело. Я мало нашел, зимой копаю, а летом ищу родню. Если нахожу адрес, то пишу письмо родным, получаю ответ. Или везу что нашел от человека сам или по почте личные вещи отправляю.
— Давно ты этим занимаешься?
— Уже третий год пошел. Мы пришли.
За разговорами я не заметил, как мы добрались до судоремонтного предприятия.
Слава огляделся по сторонам и никого не заметив направился в противоположную сторону от проходной вдоль бетонного забора. Мы пошли следом.
Сам забор через некоторое время закончился и сменился металлической сеткой рабицей. За сеткой полузаброшенный склад под открытым небом, на к находились давно проржавевшие корабли и катера поставленные на прикол.
Еще чуть дальше располагались двустворчатые ворота из той же сетки. Они были распахнуты настеж.
Слава приостановился оглянулся и выставил ладонь нашу сторону, а потом тихо проговорил:
— Стойте. Что за ерунда? Ворота должны быть закрыты.
Он присел на корточки разглядывая причалы со стоящими на них судами.
Солдатенко не дурак. Никто не догадался бы шарить по этим катерам, стоящим тут многие месяцы и даже годы.
Я внимательно вглядывался в периметр. Мне показалось, что где-то между двумя катерами промелькнули тени. Но после двухминутного наблюдения я пришел к выводу, что скорее всего мне показалось
Беда была в том, что улица на которой мы находились хорошо освещалась. В то время как территория предприятия — нет. Если бы в тени между корпусами судов кто-нибудь прятался, то мы были бы у него, как на ладони.
Конечно Слава совершил ошибку присев на корточки. Тем самым, он выдал свой интерес к воротам и внутренней территории судоремонтного завода.
Скрываться уже не имело смысла. Поэтому я обычным голосом спросил нашего нового знакомого.
— Где вы выгружали товар с Федором?
Я надеялся, что Анатолий тоже нас слышит. Это важно. Интуиция подсказывала мне, что мы здесь не одни и за нами внимательно наблюдают.
— Вон там за катером холодильники стоят, видишь?
Как же я раньше не увидел. В глубине на жд ветке стояли грязно бежевые вагоны — рефрижераторы.
— Тогда пойдем, посмотрим. Ключи у тебя?
— Ага.
Мы втроем двинулись к раскрытым воротам. Я остановился перед ними. Еще раз внимательно осмотрел внутренний периметр. Никого из охраны поблизости не было видно.
— Да тут годами никого не бывает. Это считай металлолом. Охраняемая территория там, — он махнул в сторону бетонного забора, — да и то, сторожа ночью спать ложаться. Эти вагоны уже пятый год тут стоят,если что.
Похоже на то, что Слава говорил правду. Нам, конечно, могло влететь за то, что мы попали на территорию.
Но так, как я не планировал тут долго находиться и не собирался ничего брать, то последствия были бы нулевыми.
Возможно ворота оставили распахнутыми по халатности.
— Тём, постой на шухере.Посмотри здесь, если кто-то будет идти присвистни нам.
— Заметано.
Мы со Славой зашли вовнутрь и прошли метров двадцать. Я так и чувствовал на себе чужие взгляды. И пытался определить откуда на меня смотрят.
— Макс, а ты это… Ну правду про танк сказал? Не обманешь меня?
Вдруг прямо перед нами ярко вспыхнули фары, взревел только что заведенный двигатель. Набирающий ход грузовик понесся прямо на меня со Славой.
Глава 19
Мы со Славой зашли вовнутрь и прошли метров двадцать. Я так и чувствовал на себе чужие взгляды. И пытался определить откуда на меня смотрят.
— Макс, а ты это… Ну правду про танк сказал? Не обманешь меня?
Вдруг прямо перед нами ярко вспыхнули фары, взревел только что заведенный двигатель. Набирающий ход грузовик понесся прямо на меня со Славой.
