Книга Тигрица - Леся Яковлева

Я стала поливать русалку водой, чтобы она быстро пришла в себя. Давай милая, надеюсь, мы не поздно тебя нашли.

Русалка глубоко вздохнула и стала ловить ртом капли воды. Илларион тут же принёс кувшин с водой. Я медленно стала поить русалку. Русалка выпила весь кувшин и резко открыла глаза. У неё были большие яркие голубые глаза без зрачков с длинными зелёными ресницами.

— Привет, — поздоровалась я. — Вижу тебе уже лучше. Ты нас напугала.

— Спасибо, — прохрипела русалка. Видно, русалка голос потеряла от усталости. Я знала, что у русалок красивый глубокий голос.

— Меня зовут Ося. А его Лар. Как тебя зовут?

— Йела, — представилась русалка.

— Йела, как же ты оказалась в Алисте? Ведь Рулл находиться в другой стороне. Это же тебе нужно приодолеть всю Аэйрискую империю, — заметила я.

— А я не сама, — русалка заплакала. Я выругалась про себя. Заместо слез из глаз русалки падали чёрные жемчужины.

Я ведь забыла сказать, когда говорила о Рулле, что слезы русалки превращаются в жемчуг. И не у всех русалок, а только у тех, в которых течёт королевская кровь. Ровный блестящий жемчуг у наследников. А вот такой чёрный у дальних родственников королевской семьи. Значит, Йела принадлежит королевской семье. И о том, что у русалок заместо слез жемчуг знают немногие. Аэйрисы, которые живут около океана в том числе. Они ведут торговлю с русалками и русалки торгуют жемчугом. Но он дорогой. Думаю, не трудно понять почему он дорогой.

Илларион удивился, а я не нет. В отличие от него я знаю о такой особенности русалок.

— Только не говори, что тебя похитили из-за них, — я подхватила чёрные жемчужины.

— Не только меня, но и Йенна, — всхлипнула Йела.

— Надеюсь, это не тот Йенн, который наследный принц? — я с надеждой посмотрела на Йелу. Пусть только будет не наследный принц русалок. Пожалуйста, только не он.

— Он самый, — разбила в вдребезги всю мою надежду Йела.

Я вскочила и выругалась. Мне было плевать, что подумает обо мне Илларион. Жемчуг наследников трона русалок стоят огромных денег. А жемчуг наследнного принца… Да я даже не могу говорить сколько он стоит. И ведь жемчуг наследного принца это мужские слезы. А где вы видели, чтобы мужчина плакал, даже если он тритон. Я боюсь представить, что похитители делают с принцем, чтобы он плакал. И "мужской" жемчуг более крупный и ровнее.

— Йела, — я немного успокоилась. — Ты знаешь, как они заставляют его плакать?

— Да. Меня заставляют смотреть на это, — Йела ещё сильнее заплакала. Чёрный жемчуг из её глаз падал неприкращающим ручьём. Кажется, я понимаю, почему её заставляют смотреть.

— Они хоть водой его поливают? — спросила я. Илларион в наш разговор не вмешивался. Он неотрывно смотрел на чёрный жемчуг.

— Да. Им не выгодно, чтобы он умирал. Но он и так умрёт. Он даже не может использовать магию. Мы не можем использовать. В стены комнаты, в которой нас держат, вшит меотит.

— Они его пытают, чтобы он плакал? — спросил Илларион.

— Да. Но без магии его раны долго заживают. Даже вода не справляется.

— Сколько вас уже держат? — снова спросил Илларион.

— Завтра будет неделя.

— Как тебе удалось сбежать? — продолжил спрашивать Илларион.

— Вчера были особо изощреные пытки. Я наплакала много жемчуга. Йенн тоже. Похитители так этому обрадовались, что забыли закрыть плотно дверь, уходя. Обычно они её захлопывают, это забыли. Я воспользовалась моментом и убежала. Я обещала привести помощь. Я боюсь представить, что они сделают с Йенном, когда заметят, что я сбежала. Я чуть не попалась. Но без меотита я могла использовать магию. Это меня и спасло.

— Ты можешь королеве послать весточку, где вы? — спросила я.

— Да. Я набралась сил. Спасибо вам, что опустили меня в воду. Вы помогли мне набраться сил.

— Ты русалка. И это естественно, что тебе нужна вода, — я взяла за руку Иллариона и направилась к двери. — Ты пока поговори с королевой, а мы принесёт тебе одежду и приготовим покушать. Что едят русалки на суше? — так-то я знаю. Но Илларион не должен догадаться что о русалках я знаю чуточку больше, чем он.

— Овощи и фрукты. Если есть водоросли микри, это ещё лучше, — ответила Йела. Водоросли микри это съедобные водоросли. Очень вкусные. Даже аэйрисы их едят.

Мы вышли из ванной. Илларион не задавал вопросов. Я была ему за это признательна. Он ушёл на кухню готовить салат, а я в комнату. Взяла его рубашку и чистое полотенце. Несмотря на то, что мы две недели встречаемся, моих вещей здесь нет. Он не просит переехать к нему, а я не настаиваю.

Я отнесла все Йеле. Она лежала в ванной полностью погрузившись в воду. Ей как-то удалось увеличить ванну, что даже хвоста не было видно.

Она вышла через полчаса и сказала, что королева с армией через несколько часов будут здесь. Но им нужно точно место где держат наследника. Ясно, придётся Йеле идти обратно в тот ад.

Но мы не стали одну её отпускать. Я покапалась у Иллариона в шкафу и переодедась в рубашку и штаны. При помощи магии подогнала под свой размер. Так же и с ботинками. Жаль свой рюкзак оставила в замке и свое оружие. Они бы сейчас пригодились.

Йеле я отдала свои туфли. Просто у Иллариона больше не было подходящей обуви. Какая была, он обул сам.

Йела привела нас в какой-то мрачный и грязный район. В этом районе точно живут одни браконьеры да преступники. В таком районе просто не могут жить хорошие люди.

Пока мы шли и оглядывались по сторонам, Йела рассказала как она убежала из этого района. Я даже была рада что русалки сильные водные маги. Если бы не это, она бы не смогла убежать. Её бы в первом же переулке изнасиловали бы, а потом убили или бы вернули обратно похитителям. А так, она смогла прятаться в болотах и бочках с водой. Её вода прятала, как сейчас прятали мои тени нас троих. Если бы не это, нам бы пришлось пробираться с боем. А так жители этого района нас не замечали и даже проходя мимо не чувствовали.

Мы оказались около неказистого одноэтажного здания. От здания разило рыбой. Мы заметили, что двое верзил бережно укладывают в небольшой сундук большой гладкий розоватый жемчуг.

— Он начал плакать кровавыми слезами, — прошептала Йела. Она закрыла руками рот, чтобы сдержать всхлипы.

— Так понимаю это плохо, — шептом заметил Илларион.

— Очень плохо, —