уж лет двадцать там лежит, некому ее читать.
— Что — то я ничего не нахожу, может, ее съели мыши?
— Мыши? — возмутился Кастро. — Не бывает у меня здесь никаких мышей!
— Ага, — девочка подмигнула мне и засунула руку под пол уже по плечо, — по — моему, я нашла какую — то тряпку.
— Тяни, Иви, это и есть она! — воскликнул Кастро и свободной рукой растрепал себе и так неопрятные волосы.
Ивета ловко выудила из — под половиц толстую коробку, завернутую в ткань. Хранитель опустился на колени и склонился над находкой. Парой порхающих движений он развернул сверток, будто его руки делали это неоднократно.
Меня удивила пауза после того, как замки на коробке щелкнули. Кастро будто собирался с волей, чтобы открыть ее. Даже Ивета скрестила руки на груди в ожидании.
Он провел по коробке рукой еще раз и нетерпеливо открыл ее, отбрасывая крышку в сторону. Ивета вопросительно посмотрела на меня, но сама я не совсем понимала, что происходит.
— Святой Пантеон, — прошептал хранитель, — столько лет прошло… Столько лет, — продолжал сокрушаться он, качая головой.
— Что там такое, Кастро? Покажи нам. — Никола подошла к нам с полными руками книг.
— Это то, что вы, девочки, не поймете! — Он поднялся с колен, держа книгу в руках, — это мое сокровище.
Трудно было не заметить его взгляда, адресованного мне. Не зря же он несколько раз упомянул, что я смогу прочитать книгу, которую никто другой читать не может.
— Никола, Ивета, идите и запишите в журнал, какие книги взяли. Сроку вам даю неделю, потом чтоб все вернули! А ты, демоница, останься на минуту.
Девочки ушли. Кастро подвел меня к одному из столов.
— Прочтешь мне? — попросил он, положив передо мной толстую потрёпанную книгу.
Внутри заплясало неприятное чувство.
— Какую страницу?
— Любую, демоница, просто почитай мне немного. Я всю эту книгу знаю наизусть, до словечка.
Я хотела спросить, что останавливает его сделать это самому, но не стала. Хмурясь, кончиками пальцев пробежала по контуру книги. Тело накрыла призрачная боль.
Нырнула ладонью между страниц и распахнула книгу, тут же сомкнув глаза.
«Нет, нет, нет…», — просила я у Всевышнего. Пусть мой страх и кошмар навсегда остается там, в Белом Доме. Я слепо провела по шершавой странице и закусила губу. Книга, которую дал хранитель, была до ужаса знакомой, потому что когда — то именно она решила мою судьбу.
— Кастро, откуда у вас эта проклятая книга? — боясь раскрыть глаза, спросила я.
Старик усмехнулся.
— Эту книгу мне читала женщина, которую я любил больше, чем собственную жизнь. Она была такой же красноволосой, как и ты. И эта, воистину проклятая, книга, единственное воспоминание о ней, — вздохнул он.
Я была ошарашена ответом хранителя и все же взглянула на желтоватые страницы Священного писания. Или того, что Властелин называл Священным писанием.
«Если красное солнце двукрылое
небо собой затмило,
знай, всадник — время пришло.
Заплати Амонне своей,
В руки вложи заиф».
— Великолепно! Я бы засмеялся, если бы на душе не было так горько, демоница.
— Что это за книга, и почему вы сами ее не читаете? — я отпрянула от стола.
— Ты что же, не знаешь? — хранитель наклонился над книгой. Его пальцы легли на страницу и сжали, будто он хотел ее вырвать, но в последний момент передумал. — Эта книга написана на первом языке.
— На каком? — не поняла я.
— На языке, который понимают и могут читать только демоны, красавица. Странная ты демоница, однако, но спасибо. Порадовала старика.
Странная или нет, но я только что поняла, что с нами делал Властелин. Вот как он выбирал, кого казнить! Те, что могли прочитать писание, и были демоницами, потому их и свозили в столицу для казни.
То, что до меня умирали другие — я была уверена. Дорожки, усыпанные пеплом, до сих пор иногда мне снились.
***
— Кастро чудак, — Никола, которая до этого говорила меньше всего, кажется, перестала стесняться, — но очень добрый!
— Точно! — прожевывая пирожное, приготовленное Доротой, подтвердила Ивета.
— Я слышала, что он тебе говорил про книгу, это правда!
— Что правда? — я передумала есть.
— У Кастро когда — то был роман с демоницей. Это было очень давно, когда такие браки даже близко не рассматривались. Они встречались и прятались ото всех в библиотеке. Поэтому у него и начались проблемы с головой.
— Не поэтому, Иви! А когда ее отдали замуж за другого демона, то тут началось!
— Что началось? — спросила я.
— Демоницу из Наймарра увезли, выдали замуж, а Кастро поехал следом за ней. Ну а законный муж все узнал и чуть не убил его. Алхимики поднимали его на ноги несколько месяцев, а когда он пришел в себя, то найти любимую больше не смог. Так и библиотеку почему ему отдали? Чтобы людей не пугал. А как сделали его хранителем, он там, считай, все время и живет. Домой только спать ходит. Вот так.
На кухне стало тихо — все прониклись историей Кастро.
После пирожных на ужин, о чем Дорота просила девочек не рассказывать их маме, я проводила сестер до дома. Возвращаясь обратно через задний двор, я обратила внимание на колодец. Странно, что он все это время оставался открытым.
Сняла с края пустое ведро и захлопнула тяжелую деревянную крышку. В тишине тут же раздалось хорошо знакомое:
— Тррр…
Демонова птица беззвучно порхала в воздухе прямо перед лицом.
— А ты потолстела, — заметила я и отступила.
— Тррр, — ответила птица, и мне показалось, что она была довольной.
— Ну ладно, ты тут полетай, а я пойду спать, — пятясь в сторону дома, я аккуратно осуществляла побег. Но оказалось, что птица не дремлет, и чем быстрее двигалась я, тем ближе подбирался Амон.
— Что ты хочешь? — не выдержала я.
— Тррр…
— «Трр» что? Я не понимаю. И не вздумай снова на меня напасть! — я угрожающе помахала ведром, но птица не отреагировала.
— Тю — тю!
— Что?.. — я наблюдала за нахохлившемся Амоном, взгляд которого, очевидно, становился хищным.
— Тю — тюю! — прокричала птица и налетела на меня, клювом задевая руку.
Зашипев, я принялась рассматривать царапину в сгущающихся сумерках. Через разорванную ткань на рукаве отчётливо и стремительно проступала кровь. Я обернулась, в поисках птицы, но ее и след простыл. Зато я увидела, как на кухне загорелся свет.
Странно, он был намного ярче, чем свечи Дороты. У нас что, гости? Я зашла в дом через заднюю дверь и сразу же на кухню. Плохое предчувствие не обмануло.
— Ну, здравствуй! — голос Юджинии ругал, а
