Решения бабушка отменяла редко, и еще с февраля она постепенно начала выезжать из дома не только в магазин, но и на встречи. Это несколько разгладило морщины глубокой печали на ее лице и добавило блеска серым глазам. Теперь в ее расписании появились массажный кабинет и институт косметологии.
В салоне красоты я вернула свой цвет волос и получила одобрительный взгляд бабушки.
– Наконец-то ты именно такая, какой создала тебя природа, – многозначительно произнесла она и сдержанно улыбнулась, что означало: «Надеюсь, с экспериментами покончено».
Но недели две я размышляла, а не постричь ли волосы хотя бы до плеч?..
– Даже не думай об этом, – мрачно произнес Егор, когда заметил в моих руках журнал с крупными фотографиями девушек, где каждая модель демонстрировала новомодную стрижку.
* * *
В субботу бабушка захотела пообедать в «Конте-Конти», и в два часа мы выехали из дома. Каждый раз оказываясь в нашем семейном ресторане, я вспоминала первую встречу с папой и мне нравилось, что с тех пор здесь ничего не изменилось. Я узнавала управляющего, менеджера, официантов, шла по залу, касаясь кончиками пальцев мягких спинок уютных кресел, улыбалась, глядя на аквариум с устрицами, ловила свет больших и маленьких люстр и знала, что никто и никогда не уберет из меню те блюда, которые очень любил папа…
Для начала бабушка выбрала салат со слабосоленой семгой и бокал белого вина, Егор предпочел тартар из телятины и бокал красного вина, а я попросила салат с моцареллой, томатами и рукколой и еще безалкогольный мохито.
– Какие у вас планы на лето? – спросила бабушка, когда нам принесли блюда.
– Возьму отпуск в июле, и мы с Дженни куда-нибудь поедем, – ответил Егор, протягивая руку к бокалу. – Давно пора забронировать отель и купить билеты, но никак не найду для этого времени.
Я вовсе не забыла те фразы, которые тайно прочитала в ежедневнике Егора. Вот только отпуск был запланирован давно, и к этой теме я не относилась серьезно. То есть одно дело собираться, а другое – отправиться. Егор мог тысячу раз передумать или перенести отдых на неопределенный срок. И главное – он не заговаривал со мной об этом. Но похоже, мое мнение и не требовалось…
Я подняла голову и убрала за ухо непослушную прядь. Егор смотрел на меня внимательно, точно желал угадать самую первую реакцию на свои слова. Он хмурился, и от этого на лбу образовалась складка.
– Возможно, ближе к осени и я отправлюсь в путешествие. – Бабушка сделала глоток вина и добавила: – Сейчас мне кажется притягательным Рим, но я не хочу торопиться с выбором. Тем более, что я полечу или с Зоей, или с Антониной. Или с ними обеими, если они помирятся. – Бабушка засмеялась. – В нашем возрасте глупо ссориться из-за мужчин, но некоторые мои подруги остановиться не могут. Дженни, где бы ты хотела отдохнуть?
«На берегу ближайшей реки… И вообще мне отдых не нужен…» – пронеслась торопливая мысль.
Во-первых, я жутко боялась летать на самолете и вспоминала об этом с содроганием. Если бы не папа, то, наверное, в прошлом году я бы умерла от страха. Почти весь полет он держал меня за руку, и его слова навсегда остались в сердце: «Ничего не бойся, когда я рядом».
Во-вторых, я не представляла, как мы полетим вдвоем… Нам с Егором придется жить не в огромном доме, где за день можно и не встретиться, а в номере или апартаментах. И двадцать четыре часа в сутки мы будем рядом. Нет работы, учебы, каких-то еще дел…
– А это обязательно? – осторожно спросила я, придвигая к себе мохито.
– Да, – ответил Егор. – Я отпуск точно заслужил, а тебе это полезно для здоровья. Вода, солнце, фрукты… Так куда отправимся?
– Я не очень люблю путешествовать…
– Вот как раз и полюбишь.
– Но ты можешь полететь и без меня.
– Не могу, – ответил Егор, и легкая усмешка скользнула по его губам.
– Дженни, не нужно отказываться от хорошей возможности подышать свежим воздухом, покупаться и получить новые впечатления. – Вмешалась бабушка. – Определись со страной, и Егор забронирует отель. Твой папа хотел, чтобы ты посмотрела мир.
И это была правда. Смирившись с неизбежным, я решила выбрать самое простое. Почему надо отправляться за тридевять земель, когда и в России красивых мест предостаточно? Мы можем сесть на поезд и отправиться, например, в Сочи.
«Не получится… Егор и в Сочи полетит на самолете, он привык к скоростным передвижениям…»
В голове с неимоверной скоростью закрутился голубой глобус.
Егор продолжал смотреть на меня. Складка между бровями разгладилась, лицо казалось спокойным, а в глазах… подпрыгивали искры смеха. Конечно, очень весело наблюдать, как я стараюсь увильнуть от поездки…
Наколов на вилку половинку черри, я с обреченным вздохом ответила:
– Хорошо, пусть будет море.
– Какое, Дженни? – Егор сделал глоток вина.
Обычно люди, не имеющие особого опыта в путешествиях, отправляются туда, где еще не были. Новые пейзажи, достопримечательности, колорит кухни… Это все волнует и притягивает. Я же бесконечно желала вернуться туда, где однажды была счастлива, где впервые по-настоящему прочувствовала, что значит иметь отца. Самого лучшего на свете.
– Можно в Черногорию? – робко спросила я, боясь получить отказ.
Егор улыбнулся, отлично понимая причину такого выбора, и чуть помедлив ответил:
– Решено.
* * *
На обратном пути Кирилл по просьбе бабушки остановил машину около торгового центра, и мы отправились покупать туфли. Я бы могла надеть любые из тех, что у меня имелись: черные или бежевые. Или выбрала бы другое платье для юбилея Зои Альбертовны, но бабушка была непреклонна.
– Дженни, только васильковое платье и только васильковые туфли.
Я сильно сомневалась, что можно отыскать обувь такого цвета, но не спорила.
– Зоя радуется предстоящему шестидесятилетию так, точно ей исполнится восемнадцать. – Бабушка остановилась около зеркала и отточенными движениями поправила прическу. – Она сказала, что утро начала с пенной ванны и бокала шампанского.
– Если не ошибаюсь, таким образом она начинает каждый свой день рождения, – с иронией ответил Егор.
– Пожалуй, еще не поздно и мне завести подобную привычку, – улыбнулась бабушка.
Я была знакома далеко не со всеми бабушкиными подругами. Кто-то запомнился лучше, кто-то хуже. Но Зою Альбертовну Левинсон забыть не получилось бы никогда. Худенькая, невысокая, но яркая, точно сказочная птица, она притягивала взгляд и прекрасно об этом знала. Часто ее речь была громкой, жесты – театральными, а воспоминания – красочными и щедро сдобренными прилагательными. И казалось, что эта уже немолодая женщина никогда не может быть расстроенной.
С Зоей Альбертовной я виделась лишь однажды, прошлым летом, когда мы с бабушкой ездили на выставку картин. Тогда она назвала меня щупленьким эльфом и пообещала, что через пару лет я превращусь в Симонетту Веспуччи. Вернувшись домой, я первым делом посмотрела, кто это. И хотя внешнего сходства с этой красавицей я не обнаружила, но все же было приятно, что ее когда-то прозвали Несравненной и Прекрасной Симонеттой. А то, что ее любил рисовать Боттичелли вообще являлось огромным плюсом.
