еще придала начальный импульс. Когда бесенок выскочил и как угорелый бросился по коридору, мы с Ыгылом побежали следом, крича:
— Держи!
— Убьется!
— И зачем она это колдовала, если не умеет?
Мы отбежали на сотню метров и прижались к стене коридора, где, как я предполагал, нас не могут видеть. Ждать пришлось недолго. Вскоре от водопада донесся треск молнии и вопль.
Когда мы прибежали на подмогу, то застали одного хобри, который улепетывал в другую сторону. Похоже, он заметил нас и решил смыться. А вот второй лежал под водопадом при входе в пещеру и слегка подергивался, потому что именно он поймал большую часть зарядов от сияющей от удовольствия девушки.
Пока мы связывали пленного, Соли отослала обратно бесов. Хотя Гога, конечно же заблудившийся в коридорах пещеры, не мог нас видеть, но это и не важно. А Буба сильно упирался, не желая возвращаться к ягодам, а особенно к наемникам. Но ни слова не сказал, потому что прожёвывание сладостей находилось ещё на самом начальном этапе.
— Ну что? — с доброй улыбкой спросил дрожащего и от холода, и от недавнего избиения молниями, и от страха подростка Ыгыл. — Сам поведешь нас к выходу, или?
— Н-нельзя уб-бивать, — простучал зубами пленный, и мы переглянулись.
— Чёрт! Девчонка, — протянул врог. — Ну вот как…
— Ну и что, что девчонка? — раздраженно проворчала Соли. — Не знаю как вы, а я есть хочу. И убивать сразу не буду, конечно. Мне на завтрак хватит и ушей.
При этом подруга так злобно оскалилась и резко выхватила нож, что пленная забилась и пронзительно завизжала. А затем и закивала, стараясь отползти к ногам врога. И закричала:
— Спасите! Я отведу вас! Только не отдавайте ей!
Когда мы шли по коридорам, пленная немного пришла в себя и гундосила:
— Это не по правилам. Вас не выпустят!
— Почему это не по правилам? — добрым голосом возразил Ыгыл. — Нам ничего такого не сказали, а значит правил вообще нет.
— Поверь, — зло добавила Соли. — Тебе будет лучше, если нас выпустят.
— Выпустят, выпустят! — сказал я скорее для наблюдателей, чем для друзей. — Иначе те, кто поставил на то, что мы выберемся, окажутся в дураках.
Уже через каких-то полчаса мы выбрались под свет солнца, которого не видели двое суток, хотя нам казалось, что целый месяц. Вокруг бурлила толпа подлых карликов, и надо сказать, никто нас не приветствовал, а вот возмущенно орали и потрясали какими-то бумажками большинство. Ну да. Проигрывать неприятно.
— Валите отсюда, — показывая на вход в широченный тоннель, в конце которого виднелись распахнутые ворота, зло процедил богато одетый хобри, по голосу похожий на распорядителя, который орал нам через колодец в начале этой игры. Кажется он тоже проигрался.
Мы пошли к выходу из этого чёртова королевства, но встретив по пути кучку аборигенов, которые смотрели на нас пусть не по-доброму, но довольно, похоже сделав ставку на то, что мы всё-таки выберемся, я показал им горсть кристаллов, среди которых сиял изумруд и спросил:
— А это ценные кристаллы?
— Где взял? — аж чуть не подпрыгнул стоявший ближе всех дедок.
— Там, — махнул я рукой в сторону лабиринта.
Но хитрый, как и все его соплеменники, старикан уже овладел собой, пренебрежительно махнул рукой и пробормотал:
— Так… пустая порода. Можешь бросить на землю.
— Нет, пусть на память останутся, — покачал головой я, ссыпая кристаллы в карман и с удовлетворением заметив несколько очень пристальных взглядов в сторону пещеры-лабиринта.
Мы покинули королевство хобри, с высоты горы, в которой находились ворота, обозрели великолепный вид на широченную реку в паре километров от нас, и небольшой городок, к которому и от которого по дороге тянулись вереницы повозок. В порт и из него везли товары.
Остаток этого дня мы посвятили отдыху и приведению себя в порядок, потому что из пещеры мы выбрались до крайности чумазыми. А утром сели на корабль и уже у вечеру были в Клоссе. И пусть город был в осаде, но штурма никто не ожидал, и простые горожане вели обычную жизнь. Первым делом мы выяснили, что архимаг Жуль в городе, а не покинул его, чего можно было опасаться, потому что этот хитрый тип в возможной обороне города явно бесплатно участвовать не захочет, а его расценок казна скорее всего не вытянет.
Затем Ыгыл сходил в квартал врогов и принес весть, что нужный нам караван ожидается только дня через три. А значит, нам надо просто подождать.
И дождались. В очередной вечер в трактир, где мы снимали комнаты, вернулся Ыгыл, рядом с которым шел оборванный парень, в котором я с трудом узнал Коляна. И если про себя я опасался, что родители заметят как я изменился, то насчет этого ворюги в этом можно было не сомневаться. Тощий, загорелый до черноты, да еще и без одного переднего зуба. Ну и в рабском ошейнике.
— А он совсем красавчик, — прокомментировала явление парня, про которого много слышала, Соли. — Что ж поделать, издержки воровского ремесла.
Тот всё слышал, но молчал, видимо уже приученный хозяевами к правильному рабскому поведению. Только неотрывно смотрел на меня с какой-то надеждой.
А Ыгыл хлопнул бывшего гопника по плечу и всё разом объяснил:
— Вот, слушай. Завтра мы пойдем к одному магу. Тот вытащит из твоей головы заклинания, кроме портала. И это тебе на пользу, потому что у тебя в голове записано и заклинание зомбирования.
Колян вздрогнул, но ничего не сказал. Ну да… Его же ни о чем не спрашивали. А я только удивлялся, как эффективно вроги перевоспитали ранее самоуверенного и развязного парня.
— Далее я тебя освобожу, и вы с лордом Артаном вернетесь в свой мир, — продолжил молодой врог, подмигнув мне. — Тебе всё понятно?
— Да, господин, — кивнул Колян.
Я хоть и не испытывал сочувствия к человеку, который когда имел такую возможность, без сожалений обрёк меня остаться в этом мире, но всё равно еле удержался, чтобы не попросить друга тут же освободить раба. Ну его! Взбрыкнет ещё, и что тогда делать? А сейчас за него все решает хозяин. И надо сказать, Ыгыл с этой ролью справлялся великолепно! Причем врог взял на себя роль хозяина доброго. Даже купил Коляну слегка ношенную, но приличную одежду, объяснив нам, что даже рабу негоже представать перед глазами архимага оборванцем.
Глава 26
Утром мы явились во дворец Жуля, и я озвучил нашу просьбу невозмутимой секретарше:
— У нас есть человек, в голове которого те же заклинания, что были и у меня. Мы бы хотели получить за них сто тысяч золотых.
— Боюсь, что это исключено, — без заминки и не меняя выражения лица ответила дама.
— А если часть денег мы хотим получить услугами? — несколько растерявшись предложил я.
Ну да, я ожидал торга, а тут так сразу… «исключено».
Женщина на секунду задумалась и сказала:
— Прошу подождать.
А через пять минут в комнату вошел сам Жуль и с ходу начал говорить, кивнув на наши приветствия:
— Вам надо лечение за тридцать тысяч, плюс два заклинания для запуска порталов? Это все?
— Еще надо лечение для нашего товарища, — показал я на Ыгыла.
— А что с ним?
— Отставание в возрасте. Магический удар, — пояснил я. — Шаман случайно наложил.
Архимаг выставил ладони в сторону врога и на пару минут замер. Затем покачал головой и сказал:
— Нечего лечить. То заклинание давно развеялось. И его результатом явилось то, что молодой врог выглядит на несколько лет младше.
— А исправить это? — продолжил упорствовать я.
— Ускорить рост? — задумался Жуль. — Это будет стоить… Пятьдесят тысяч.
Я посмотрел на оторопело помотавшего головой друга и приготовился слушать предложение мага-наемника. А тот выставил ладони в сторону сжавшегося Коляна и через минуту вынес вердикт:
— С этим человеком все иначе, чем с вами. Дело в том, что заклинание зомбирования в его голове начало распадаться.
Мы все уставились на пришедшего в неописуемый ужас Коляна, а Жуль недобро улыбнулся и пояснил:
— Это связано с тем, что он хоть и потенциальный маг, но никак свою концентрацию не тренировал. Да и вообще не думал лишний раз, как я догадываюсь. Так что жить ему осталось может две, может четыре недели. Но если он даст мне согласие, то я вытащу из его головы все заклинания, кроме портала.
— Его согласие и не требуется, — показал на ошейник Ыгыл. — А я согласен.
— Как у вас просто, — усмехнулся Жуль. — Но я работаю по моим правилам. Так что требуется и его согласие.
Колян сидел вылупив глаза и кажется даже не понимал, поэтому я скрывая раздражение сказал
