субъект известен полиции своими постоянными драками в таверне господина Роберто Поссамая и в связи с жалобой на домогательства, поданной синьориной Марией Ассунтой Биц около пятнадцати лет назад.
По причинам, которые еще предстоит выяснить, Исаако Питуссо пользовался благосклонностью господина Анчилотто. Они часто проводили время вместе, прогуливаясь по городской площади. И, как нам это представляется, граф мог каким-то образом передать свою ненависть по отношению к покойному инженеру этому простому работяге, который по недостатку ума не смог правильно оценить последствия некоторых поступков, на которые его склоняли замысловатыми рассуждениями.
– Мы что-то знаем о мотивах преступления? – спросил Стуки громким голосом, чтобы его вопрос хорошо расслышал и начальник управления.
Леонарди слегка смешался
– Я думаю, дело в личном соперничестве, – ответил комиссар, покраснев.
– Соперничество, возникшее в результате какого-нибудь конфликта?
Инспектор заведомо сыпал комиссару соль на рану. Леонарди даже вспотел от напряжения.
– Я не исключаю, что это было связано с работой цементного завода.
– О, цементный завод!
– Только не надо сарказма, Стуки! Скорее всего, господин Анчилотто предвзято относился к этому вопросу и преувеличивал опасность.
– А мальчик, который нашел пистолет? – снова вмешался Стуки.
Начальник управления встревожился. Леонарди был заметно раздражен.
– Четырнадцатилетний подросток, тоже с некоторыми психическими проблемами. Но, Стуки, какое это имеет отношение к делу?
– Простое любопытство.
– Как вы собираетесь действовать? – спросил начальник полицейского управления.
Леонарди сделался очень осторожным.
– Что касается Питуссо, пока это только наши предположения.
– И как вы думаете их подтвердить? – настаивал начальник.
– Мы немного надавим на Питуссо и на всех, кто его знает.
– К такому индивидууму, – стал рассуждать начальник управления, – нужен особый подход. У вас есть точные медицинские данные о состоянии его психики?
– Мы их срочно достанем, – заверил комиссар.
– И в городе, пожалуйста, действуйте поделикатнее. Версия с Питуссо правдоподобна, но нельзя ничего исключать.
– Хорошо, господин начальник.
После того, как начальник полицейского управления вышел из кабинета Леонарди, воцарилось молчание.
– Послушайте, Стуки, что вам дался этот мальчишка? Если уж он вам так дорог, возьмите это на себя. Признаю, вчера мы были в таком возбуждении, что уделили ему совсем мало внимания. С другой стороны, с такими, как он, не очень легко общаться. Пусть мальчик и его мама вам все подробно расскажут. Соберите показания и исследуйте место, где было найдено орудие убийства. Остальная часть команды – за мной в город.
Стуки с удивлением обнаружил, что очень проголодался. Ему захотелось позавтракать во второй раз. Леонарди опять стал на них давить, и это выводило инспектора из себя. Находясь в стрессе, организм расходовал углеводы, и уровень сахара в крови падал, потому что вырабатываемый поджелудочной железой инсулин хорошо справлялся со своей задачей. Инспектор сам не заметил, как оказался у витрины кондитерской. С неожиданным для себя вожделением он принялся разглядывать торты и пирожные.
Наслаждаясь чашкой кофе с молоком и шоколадным пирожным, Стуки читал подготовленную для него Спрейфико распечатку с сайта «мудрых любителей вина».
Никнейм «Просекко блюз» показался инспектору очень удачным. Такой, как Анчилотто, мог бы себе позволить подпись поэффектнее, например «Творец просекко». Но это было бы слишком явно. Возможно, граф хотел притаиться и поиграть. Провести свою идею, слишком себя не рекламируя. Сообщения короткие, колкие, полные иронии и знания мира просекко. Постоянные призывы сосредоточиться на качестве, на повышении ценности территории: любовь, а не только эксплуатация.
Стуки заказал еще одно пирожное. В который раз прокручивая в уме прошедшее совещание, он пришел к выводу, что версия под названием «Питуссо» его не удовлетворяла. Исаако Питуссо был низкорослым мужчиной крепкого телосложения, движения его были размеренны, даже медлительны. Инспектор представлял себе убийцу инженера совсем по-другому. Три стремительных выстрела из-за живой изгороди и молниеносное исчезновение в грозовой ночи. Скорее, это был кто-то похожий на ловкого мангуста, тарзан с лианой, один из мушкетеров короля. Но никак не Питуссо. И не будем забывать, что нужно еще выяснить, как он смог прокрасться незамеченным и похитить пистолет под носом у дона Амброзио. Об этой детали пока знал только он, Стуки. А, еще Ландрулли, но тот будет молчать. Кто знает, что мог бы рассказать об Исаако Питуссо доктор Сильвестри.
Врач громко расхохотался, когда инспектор Стуки, в этот раз выдавший себя перед ожидающими приема пациентами за информагента фармацевтической компании, намекнул ему о подозрениях полиции.
– Исаако? Ну и насмешили вы меня!
– Это еще почему?
– Он ведь чудак.
– Сумасшедший?
– Этот человек живет в своем мире. Исаако был сыном мэра и очень этого стыдился. Он не хотел смириться с тем, что родился от того, кто был способен писать только циркуляры.
Стуки спросил себя, стоит ли объяснять доктору деликатную ситуацию, в которой находился Питуссо, но Сильвестри его опередил.
– У него проблемы? Из-за инженера Спеджорина?
– Возможно.
– Он безобиден. Со своими странностями, конечно. Как его мания чистить могильные плиты на кладбище. Но не всех покойников, а только тех, которых, как он выражается, унесла с собой ржавчина. Так он называет рак.
– Ржавчина, вы говорите?
– Та, что растет внутри тела. Представьте, инспектор, иногда он приходил на собрания комитета и весь вечер сидел, как послушный ребенок, внимательно прислушиваясь к разговорам.
– Это не исключает того…
– Питуссо даже хотел возглавить комитет, потому что, как говорил сам Исаако, только он видел болезни, вылетающие из труб цементного завода: головную боль, болезнь печени и все другие. Они порхали в воздухе и, по его словам, составляли облака из точек, в которых он узнавал лица тех, которые должны оставить этот мир.
– Мистика какая-то!
– А однажды, разъезжая на своем скутере, Исаако увидел возле цементного завода машину скорой помощи: один из рабочих получил небольшую производственную травму. Но Питуссо был уверен, что там внутри горят больничные отходы, что через дымоход выходят пары внутренностей и жира и что кости и хрящи хрустят в огне, как поджаренный на завтрак бекон. На людей эти рассказы производили отталкивающее впечатление, и Питуссо очень сердился, когда его не хотели слушать. Однако когда я начинал рационально объяснять, в чем заключается риск, говорил об опасном воздействие тех или иных веществ, он успокаивался и сидел спокойно.
– В заводских печах действительно сжигают медицинские отходы?
– Надеюсь, что нет!
– Питуссо был другом господина Анчилотто?
– Граф его защищал, иногда давал мужчине немного денег. Его привязанность к Исааку напоминала отношение отца к сыну. Я не думаю, что они были настоящими друзьями.
– А семья Питуссо?
– Им до Исаака нет никакого дела. У него есть еще два старших брата, оба женаты. Родителей уже нет в живых. Отец, бывший мэр, умер от рака. Уходя,
