По его лицу пробежала едва уловимая тень, и я сразу поняла ее природу — смерть. Он вспоминает жертв, которых убил ради меня. Я знала это не понаслышке. Хотела спросить парня, первая ли это кровь на его руках, но передумала. Если захочет, то сам расскажет. В своё время.
Тень ушла, и неожиданно для меня, Акио залился румянцем, а его кончики ушей побагровели.
— Да ладно… кто же думал, что с удачными побегами у тебя фатальные проблемы.
Я усмехнулась.
— Ну допустим, я быстро учусь. В этот раз почти получилось. Там чизбургер не остыл еще?
Я ела в молчании, не позволяя себе отвлекаться на разговоры. Когда с шедевром фастфудовой кулинарии было покончено, меня начало клонить в сон. Это было неизбежно — так долго я еще никогда не бодрствовала, а отключку от пыток Селии за сон я не могла принять. Скорее, то была попытка сознания убежать от удручающей действительности.
Марк молча пил вино, периодически подливая его себе в бокал. Я не обращала на него внимания, но потом он вынул из кармана пачку сигарет и зажигалку. Сизый дымок закрутился спиральками по комнате, плавно двигаясь в сторону вентиляционной решетки.
Он перехватил мой взгляд и вынул из пачки вторую сигарету. Тонкую, с яблочным ароматом. Я помнила их запах. Тогда он казался мне приторным и тошнотворным. Щелкнула зажигалка. Затянувшись, я ощутила легкую сладость подсахаренного фильтра. Легкие наполнились теплом и табачным дымом.
Пару дней назад я бы затушила эту сигарету прямо об Марка, а сейчас… наслаждалась чувством слабого головокружения, которое она мне приносит.
Сон одолел моё сознание быстро. Кажется, я заснула еще до того, как оказалась в кровати.
Но потом…
Ко мне потянулись руки, покрытые черным пеплом. Когда я сообразила, что это вовсе не пепел, а обгорелая плоть, я постаралась закричать, но из меня не вырывалось ни звука.
“Они пришли за мной”, — в панике подумала я.
На обугленных пальцах явно просматривались покрытые копотью кости. Удушающий дым пожара проник в легкие, и тут я увидела их. Ведьмы, погибшие от моей руки, и с моей помощью. Они ползли во тьме, их тела изгибались, будто они были пауками, а не людьми. На обгоревших лицах застыла маска злобы и смерти.
Звала Криса, произнося его имя обними губами. Умоляла помочь мне, будто его образ в состоянии прогнать весь этот кошмар. Но его не было, никто мне так и не ответил.
Я проснулась, покрытая холодным липким потом, и долго хватала ртом воздух. Не могла надышаться. Несколько секунд у меня ушло на то, чтобы понять, что это лишь сон, и осознать, что я уже не в подвале старого театра. Что всё позади.
Но страх не покидал меня. Казалось, сейчас они снова появятся из-под кровати, или из тьмы, собравшейся в углах комнаты. Утащат меня с собой, чтобы отомстить.
Салатовое покрывало валялось на полу бесформенной кучей. Я тихо слезла с матраца и выскользнула из комнаты. Тело всё еще била дрожь, но вовсе не из-за холодной плитки коридора. Это ужас, черный, будто те обугленные руки, которые пытались дотянуться до меня. Он проник в сердце и вытеснил всё, что там было.
Дверь в соседний номер оказалась не заперта, и я беспрепятственно вошла в такую похожую на мою комнату. Но тут не было мертвецов.
От кровати донеслось едва уловимое шуршание. Он не спал.
— Что ты делаешь?
Я и сама не понимала, но одно я знала точно — сейчас я не могла быть одна.
Стоя в темноте, я слышала, как стучит сердце. И не только моё.
— Ты видела их? — выдохнул Марк.
Мои глаза начали привыкать к мраку, и теперь я отчетливо различала его очертания. Вампир сел в кровати, свесив длинные ноги вниз. Обнаженный по пояс, он не рискнул сделать шаг и подойти. Похоже, опасался спугнуть меня. Просто ждал ответа на свой вопрос.
— Что это значит?
Снаружи раздались раскаты грома и комнату на долю секунды озарила ослепительная вспышка.
— Считай, что это побочный эффект от убийства ведьм, — произнес Марк под звук усиливающегося дождя. Я слышала, как тяжелые капли громко ударялись о металлический карниз. — Они будут являться в снах, и это не изменить. Ни покаяние, ни клятвенные обещания никогда больше не убивать, ничто уже не поможет.
— Ты… давно они приходят к тебе?
— Больше тридцати лет. С тех пор, как мы с Нейтом расправились с семьёй Селии.
Не в силах сдержать дрожь в ногах, я тихо села на край кровати. Снаружи начался настоящий ливень, и молнии то и дело отбрасывали свои лучи на потертый коричневый ковер с узором из листьев.
— Получается, мы прокляты? — уточнила я, хотя это было и так очевидно.
— Если ты считаешь это проклятием, то да, так и есть. Мы прокляты видеть каждую ночь своих жертв, чувствовать их боль, крики, злобу. Их души изуродованы, и теперь они жаждут мести.
Марк надолго замолчал. Во тьме я видела очертания его лица — он смотрел в пол, не отрываясь.
— Как ты терпишь это? — выдавила я.
— Терплю? — кажется, его лицо исказилось в грустной ухмылке. — С годами привыкаешь не обращать на них внимания. Игнорировать, — его теплые пальцы коснулись моей ладони. Мне было холодно, я едва сдерживала дрожь, но старалась не клацать зубами слишком громко. — В конце концов, это лишь призраки. Отпечатки душ. Они не смогут навредить тебе, поверь мне. Теперь в моих снах призраков стало больше.
Сжав губы, я молча кивнула. Хотела высвободить свои окоченевшие пальцы из захвата Марка, но не стала. Тепло потихоньку растекалось от него ко мне, а страх уходил, как утекали песчинки из песочных часов.
— Эвелин, у нас не было выбора.
С этим не поспоришь.
Он притянул меня к себе и поцеловал, быстрее, чем я смогла опомниться. Легко коснулся своими губами моих, будто и не надеясь на что-то большее. Марк хотел уже отстраниться, но я не позволила.
Тело жаждало этого, и сил на сопротивление желанию уже не было. Слишком много энергии ушло на то, чтобы вырваться из плена в старом театре. И сейчас, обнаружив неприятные последствия своих действий, мысль остаться наедине с собой и с душами мертвых ведьм казалась ужасающей. Мне нужно было его тепло, и та сила, которую он сможет дать. Возможно, она поможет мне не замечать тех обугленных рук и лиц, полных холодной злобы. Может даже я смогу заснуть после всего этого.
Мягкие, но сильные губы вампира легко касались моих. Марк ждал, что я оттолкну его, или ударю, но я только притягивала его всё ближе, обхватив шею. Разум хотел разорвать этот поцелуй, и никогда-никогда больше не повторять такой чудовищной ошибки. Но я не смогла.
— Ты уверена, что это хорошая идея? — прошептал он.
— Заткнись!
Не могла позволить себе задуматься над этим, потому что иначе голос разума победит. Что будет тогда? Одиночество. Пустота. Голод. Сил не осталось, тело онемело от страха перед ночным кошмаром.
