Книга Кровные драконы. Академия - Анна Левин

— Последний участник первой группы — Ярослава Беломорская из рода Морских Штормов!

Девушка шла уверенно, и на мгновение я ощутила жгучую зависть. Но отчего? Неужели ее возможности трансформироваться и летать? И это говорю я, всегда презиравшая драконов?! Отвесила себе мысленную оплеуху, надеясь прийти в себя. «Не хватало еще, чтобы они украли мою самодостаточность, гордость и уважение к себе. Я человек, и никогда не стану другой сущностью, мне это и не нужно».

Пока читала себе нотации, последовал удар в гонг, и Ярослава кометой взмыла вверх, красиво перевернулась, помчалась к полосе препятствий. Тут же я выкинула предыдущие мысли из головы, сжимая кулаки от напряжения, глядя, как ловко она лавирует. Но самым запоминающимся моментам стало прохождение через кольцо. Драконы выбирали то, что шире, но девушка явно не собиралась довольствоваться чем-то простым. Нет, она нацелилась на узкое кольцо, и неслась к нему на полной скорости. Я ощутила, как сердце забилось в горле, но тут она приняла человеческий облик, оставив крылья, выставила ноги вперед, и легко прошла через препятствие, раскрыла роскошные крылья, зависнув на секунду в небе, и помчалась дальше, словно ничего особенного не произошло.

— Аплодисменты, наша храбрая участница их заслужила! — господин Яркан посмотрел на нее так, словно сейчас же готов был предложить руку и сердце. — Итоговые результаты: время — восемь минут двадцать семь секунд, оценка навыков — пятьдесят баллов!

Все-таки она победила Олега, показав лучшие результаты в группе.

— Победитель первого этапа соревнований первой группы — Ярослава Беломорская из рода Морских Штормов! Поздравляем, это было потрясающе, невероятно профессионально!

Она действительно была великолепна, и заслуживала обрушившийся на нее поток аплодисментов, но когда я посмотрела в сторону Матвея, то увидела, как они с Глебом увлеченно хлопают, и смотрят на нее совершенно другими глазами. До этого момента Матвей избегал ее общества, стараясь соблюдать светские условности по минимуму, теперь же я читала в них восторг и интерес. Эта мысль принесла боль, такую сильную, что слезы выступили на глазах, и дальнейшие соревнования совершенно не остались в моей памяти.

Господин Яркан продолжал комментировать турнир, называя имена, оглашая результаты, но я смотрела в одну точку, и если аплодировала — то только услышав, как аплодируют драконы вокруг. Что там происходило, кто участвовал, кто победил — все прошло мимо моего сознания.

— Настало время заключительных полетов сегодняшнего этапа! Десять участников, десять храбрецов, но кто станет победителем? С такими драконами сложно предугадать, поэтому давайте увидим все своими глазами! Итак, приветствуем первого участника — Ярогнева Беломорского из рода Морских Штормов!

Полностью проигнорировав первую половину тирады Яркана, невольно встрепенулась, услышав имя Беломорского. Вот он идет, средоточие взглядов, и от вида его уверенной походки мне становится легче. Одолевает вдруг такая мысль: если я заглядываюсь на Ярогнева, хотя люблю Матвея, почему самому Матвею нельзя заинтересоваться другой девушкой? Это ведь не значит, что он разлюбит меня, просто она драконица, во всем равна ему, и способна делать то, что недоступно мне.

Забавно, как иногда приходит откровение — в самый неподходящий миг, в самом неподходящем месте. Лишь теперь я осознала истинное положение вещей: дело не только в мнении общества и обязанностях главы рода. Матвей не был бы счастлив со мной, даже если нам удалось бы пожениться, ведь мы принадлежим к разным биологическим видам, я не могу принимать иной облик, не могу летать, не смогу сохранить молодость так долго, как это делают драконицы в силу особенности своего организма. Я умру лет через семьдесят, а драконы живут на двести лет дольше. Я не владею властью над какой-нибудь стихией, и не смогу вызвать уважение за счет своих навыков. Как же раньше это не пришло мне в голову!

Очередной удар гонга, и Ярогнев за две минуты преодолел препятствия, продемонстрировав непревзойденный уровень. Трибуны подскочили, все до единого аплодировали с исступлением, я же стала пробиваться к выходу. Зрение утратило четкость, волны боли накатывали, как в бушующем море, но не из-за этого из глаз текли слезы, а из-за развеявшихся иллюзий, которыми я тешила себя слишком долго. Наши поцелуи на пляже ничего не значили, то красивое стихотворение — лишь плод воображения поэта, но не олицетворение истинных чувств. Несбыточность надежд и усиливающаяся головная боль исторгали из меня конвульсивные рыдания, которые я с трудом подавляла. Увы, драконов было слишком много, и они совсем не замечали моих попыток покинуть трибуну, а у меня не хватало сил сдвинуть их с места или привлечь к себе внимание.

Когда наконец удалось спуститься по лестнице после окончания турнира, и выйти за пределы тренировочного поля, мне стало совсем дурно. Голова будто раскалывалась, зигзаги неслись перед глазами, и я упала на колени, не в силах сделать больше ни шагу. Закусила губу так сильно, что по подбородку потекла кровь, и крик вырвался наружу.

— Элиф, — мягко произнес голос, заглушая пульсирующий шум в ушах.

Я хотела подняться, или хотя бы рассмотреть говорящего, но новая волна боли еще ниже пригнула меня к земле. Мне казалось, я умираю, меня будто подхватила неведомая сила, чтобы унести в новый мир, куда уходят те, чей час уже пробил. Стало страшно, а потом — радостно, ведь если жизнь после жизни существует, я увижу своих родителей. Если нет — у меня все равно никого не осталось на этом свете.

Но смерть действовала как-то странно, и руки ее были слишком теплыми и сильными. Она несла меня бережно, я оперлась головой о ее плечо, и готова была воссоединиться с семьей, жаждала этого. Боль медленно отступала, свет больше не ранил глаза. Мы словно оказались в прохладе подземелий, а потом меня бережно положили на мягкую постель, и влажной тканью протерли лоб.

Нежный запах порадовал обоняние, я улыбнулась, осознав, что в этом загробном мире растут такие же цветы, как и в том, который я покинула. На столе в моей комнате стоял маленький букетик, подаренный Матвеем, и цветы источали такой же дивный аромат.

Букет, цветы от Матвея, в моей комнате. В моей комнате!

Эта мысль помогла разлепить веки, отчего сначала стало очень больно, а потом, когда вспышка прошла, я увидела привычный потолок, подушки, колыхающиеся от ветра занавески, и поняла, что не умерла: просто кто-то перенес меня в мою комнату. И этот кто-то обнаружился по левую сторону.

— Ярогнев, — тихо просипела, но он услышал, и ответил улыбкой.

— Все в порядке, сударыня. Сейчас все