Анита почувствовала легкое головокружение. Кровь из вены шла уж очень шибко, капли почти сливались в бойкую струйку. С допросом следовало поспешить.
– Допустим, я тебе поверила. Тогда вот что… Почему ты помог бежать Йонуцу? Разыграл приступ, а он в это время покинул замок на лыжах… Ты ему чем-то обязан?
– Йонуц – друг, – зачастил китаец, демонстрируя готовность поделиться всей доступной ему информацией. – Вэнь Юн жить в Шанхай, работать на банда… они торговала опий, а Вэнь Юн выбивать деньги у должник. Однажды на Вэнь Юн нападай…
– Кто?
– Не знаю, как по-английски… Те, которые делать то же самое, только для другой людей.
– Конкуренты?
– Да… Их шесть, Вэнь Юн один. Вэнь Юн знать кун-фу, трое убивать. Но тут подвести рука. – Он с досадой посмотрел на свою непослушную левую. – Вэнь Юн думала: конец! Но появиться Йонуц, помогать…
– Откуда Йонуц взялся в Шанхае? Они с графом путешествовали?
– Да… Он сказать графу, и тот взять Вэнь Юн. С тех пор Вэнь Юн с графом.
Сильнее боли во взрезанной руке кольнуло разочарование. Ничего сверхважного китаец не сообщил. Похоже, что он не обманывает, но стоило ли ради таких пустяшных воспоминаний о прошлом тянуть его за язык, устраивать кровопролитие?..
Анита надеялась на то, что уже сегодня, сейчас, вырвет у замка Кровавого Влада все его тайны. А оказалось, что Вэнь Юн ей в этом деле не помощник. Держали его здесь в качестве вышибалы, ничего сокровенного не доверяли. О чем его спрашивать?
Но, может быть, он все же не до конца с нею откровенен. Повязан такой страшной клятвой, нарушить которую – смерть.
– Я смотрю, у вас настоящее братство. Каждый за каждого… После того как я огрела Нова-Лингу мечом в склепе, она побежала к Йонуцу. Почему к нему, не знаю. Наверное, побоялась показываться на глаза графу или почувствовала, что истечет кровью, пока взберется на башню. Йонуц не прогнал ее, а обработал рану, перевязал, он ведь тоже кое-что смыслил в медицине.
– Я ничего не знать про Нова-Лингу и склеп…
– Нова-Лингу ушла к себе, а Йонуц сообразил, что не успеет замыть пятна. Он мог бы сдать ее, но не стал. Хотя понимал, что подозрение падет на него… А граф? Пока мы шли коридорами, он то падал, то ругался так громко, что и покойники в саркофагах вздрагивали. Я уже тогда догадалась, что он предупреждает Йонуца о нашем приближении. Йонуцу не хватило времени покинуть комнату, но, благодаря графу, он успел залезть в шифоньер, а после с твоей помощью улизнул из замка… Если бы не сломалась лыжа, он бы спасся.
Уже без надежды, так, на всякий случай, уточнила:
– Граф снабжал тебя кровью и опием только за то, что ты его охранял? Не слишком ли много чести? На него вроде и нападать было некому…
Вэнь Юн замешкался, и по телу Аниты пробежала легкая дрожь, какая возникает от предчувствия удачи. Кажется, нащупалось что-то по-настоящему важное. Только бы устоять, не потерять сознания. Голова кружилась так, что пол под ногами ходил ходуном и все труднее было держать кружку прямо под раной, чтобы кровь не лилась мимо.
– Не молчи же, diablo!
Вэнь Юн заговорил тягуче, с неохотой:
– Граф просить перевести книга. Древний, китайский… Я полгод переводить.
– А почему ты? У него же есть под рукой специалист – О’Рейли.
– Рейли переводить для граф другие книги. Рейли не знать тайшаньский диалект, а Вэнь Юн знать. Вэнь Юн родиться в Гуандун, в горах Наньлин.
Анита покачнулась, в глазах было темно, свечка оранжевым пятнышком плавала во мраке, тускнел с каждой секундой. К чертям биографические подробности, надо выведать главное!
– Где сейчас эта книга?
– Не знать. Граф забирала ее.
– О чем в ней говорилось, помнишь?
– Это древний трактат, очень мудрый. Много про кровь, про то, как человек становится другой, если поменять кровь…
– Значит, это был трактакт по медицине?
– Медицина, философия… В Китай много философ, много мудрый. Вэнь Юн плохо помнить, сложный слова…
Кружка наполнилась на две трети. Еще минута, и сознание погаснет, а ноги подкосятся. Анита тряской рукой протянула китайцу его законное вознаграждение.
– Держи. Заработал…
Вэнь Юн всеми десятью пальцами обхватил кружку, но застыл в нерешительности. Анита поскорее пережала вену, чтобы остановить кровотечение.
– Чего уставился? Ах да… ты же ее не пьешь. Потерпи немного, принесу тебе твое жало.
Под жалом она имела в виду металлический цилиндрик с острым наконечником, который обнаружился в бывшей комнате китайца среди прочих его пожитков. Анита поначалу не поняла назначение этой конструкции, но Максимов, читавший время от времени научно-популярные журналы, разъяснил: это изобретение американца по фамилии Джейн, и предназначено оно для того, чтобы вводить жидкости под кожу или непосредственно в вену. Анита сразу догадалась, для чего Вэнь Юн использовал заокеанское приспособление. Втыкая наконечник в нужную точку на теле, он мог без труда вливать в себя из цилиндрика свежую кровь.
Она вышла из подземелья, едва передвигая ноги. Ужасающая слабость во всех мышцах, дурман в голове – такой разбитой она не ощущала себя со времени, когда ее трепала жестокая холера. Добраться бы поскорее до постели, рухнуть и забыться сном – больше она в этот момент не желала ничего. Поскольку тащилась медленнее улитки, ползущей по крутому склону, путь через погруженный в обычную свою темноту замок казался бесконечным. Постаралась собраться с мыслями, обдумать сказанное китайцем.
Древняя книга, медицина пополам с философией. Все вертится вокруг крови, но для графа с его физическими проблемами это нормально.
Лукавый китаец… Не удалось выудить из него ничего стоящего. Зря только приносила себя в жертву, теряла время и здоровье. Или не зря? Неспроста же шелохнулось ощущение, что ларчик вот-вот раскроется…
Нет, положительно нельзя было сейчас строить гипотезы и тем более делать выводы. Надо подождать, пока вернутся силы и в голове рассеется морок. Отдохнуть, поспать, а уж потом…
Ее вело из стороны в сторону, свечка колыхалась и мерцала. Чудилось, что сзади кто-то крадется. Обернулась – никого. Должно быть, фантазии на почве крайней слабости. Совсем запутавшись в пространстве, Анита сунулась не в тот коридор, поняла ошибку, остановилась, долго стояла у стены, тупо озираясь и гадая, куда теперь идти. Наверное, вот так ведут себя люди, когда напиваются vdrabadan.
Отдышавшись и кое-как сориентировавшись, двинулась в обратном направлении. Свеча от долгого горения превратилась в крошечный, высотою не больше дюйма, шпенек, Анита держала его двумя пальцами. Того и гляди, фитиль погаснет, окажешься во мгле, и как тогда найти дорогу в таком состоянии?
Дышать было тяжело, а тут, после очередного шага, горло сдавило так, что воздух и вовсе перестал проникать в легкие. Шею как будто стиснула тугая веревочная петля, которая все сильнее вдавливалась в кожу под подбородком.
